Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований

То, как Милат сначала не подчинялся приказам выйти из дома, а затем неожиданно сдался без сопротивления, вызвало массу вопросов как непосредственно в день ареста, так и в последующем. Сам Милат утверждал, будто был разбужен телефонным звонком детектива, но не поверил звонившему и остался в постели. Когда же с улицы стали кричать в мегафон, он не сразу сообразил, что полицейские обращаются именно к нему… Прямо скажем, отговорка неудачная и недостоверная, Иван разумеется, понял, что полицейские явились с целью арестовать именно его и никого другого. Но чем он занимался более получаса? На этот счёт существуют два предположения, представляющиеся на первый взгляд не лишенными смысла. Согласно первому из них, Иван лихорадочно уничтожал улики, имевшиеся в доме. Согласно второму – раздумывал над тем, чтобы покончить жизнь самоубийством. Однако, странно то, что в конечном итоге он не сделал ни первого, ни второго. Скорее всего, он просто пережил то, что психологи называют панической атакой – состояние крайнего смятения, при котором человек не способен логично мыслить, целенаправленно действовать, перестаёт ориентироваться в обстановке и впадает либо в ступор, либо в истерику.

Как бы там ни было, Иван Милат был препровожден в полицейское управление города Кэмпбеллтаун. Там к нему примчался адвокат Джон Марсден, тот самый, что так успешно защитил его почти двумя десятилетиями прежде. Адвоката наняла Ширли Сойр, увидевшая по телевидению репортаж об аресте брата. Адвокату предъявили ордер на арест, в котором значилось, что Иван Милат взят под стражу по обвинению в нападении на Пола Ониенса, совершённом с использованием оружия, попытке похищения последнего, а также грабеже. На следующий день было назначено судебное заседание, на котором должна была быть выбрана мера пресечения. Марсдена допустили к Милату – тот пребывал в состоянии крайней подавленности и почти ничего не мог сказать. Адвокат посоветовал арестованному не пользоваться правом не давать показания, а напротив, если существуют аргументы в свою защиту, приводить их.

Дальше стало интереснее. В полицейское управление прибыл суперинтендант Клайв Смолл. Он был в ярости. Собрав тех членов «Целевой группы», кто был более или менее свободен (часть сотрудников, напомним, проводила намеченные на тот день обыски), он устроил публичную выволочку сержанту Личу и детективу Гордону. Суперинтендант объявил, что Гордон выводится из состава «Целевой группы» и возвращается в своё территориальное управление, однако, он – Клайв Смолл – будет добиваться того, чтобы Гордон никогда более не носил полицейский значок. Своё обещание суперинтендант сдержал – уже на следующий день, в понедельник, Пол Гордон вернулся в родной отдел расследования убийств, но к работе не приступил, т.к. особая дисциплинарная комиссия полиции штата приступила к изучению поданой Клайвом Смоллом служебной записки. По результатам «разбора полётов» Гордон был изгнан из полиции по компрометирующим обстоятельствам, он не получил ни выходного пособия, ни заработанной к тому времени минимальной пенсии. Чтобы как-то существовать, ему пришлось пойти работать таксистом. Впрочем, в этом очерке мы ещё вернёмся к перипетиям судьбы бывшего детектива Пола Гордона.

Расправиться с сержантом Личем по той же схеме, как это было проделано с Гордоном, суперинтендант не мог. Во-первых, Лич имел более высокое звание и потому даже в чисто административном отношении убрать его из «Целевой группы» было сложнее. Начавший службу в полиции в 1969 г., сержант имел не только большой опыт, но и отличную репутацию, его знали журналисты и политики самого разного уровня. Кроме того, суперинтендант нуждался в персоне, на которую можно будет свалить все неудачи проводимого «Целевой группой» расследования. Очевидно, что самостоятельный и уже привлёкший к себе внимание сержант отлично годился на роль такого громоотвода.

Демарш Клайва Смолла до известной степени деморализовал «Целевую группу». Допрос Ивана Милата в день ареста так толком и не состоялся. Поскольку Гордон оказался изгнан из «Целевой группы», а Лич и МакЛеннан, ещё один детектив из его бригады, во всём поддерживавший Гордона, желали лично участвовать в обысках, дабы не пропустить ничего существенного, допрашивать арестанта оказалось фактически некому. По вполне понятным причинам никто не рвался занять место подвергнутого остракизму Гордона…

На следующий день Ивана Милата вывезли в суд. Там он лишь назвал себя, удостоверив тем самым свою личность, и просидел молча всё заседание. Детектив Лич, присутствовавший в суде, заявил о том, что обвинение в ограблении Ониенса предварительное, в ближайшие дни список будет значительно расширен. Понятно, что проситься под домашний арест в такой ситуации было просто немыслимо, но интересно то, что ни Милат, ни его адвокат такое ходатайство даже не заявили (что для невиновного человека, вообще-то, выглядело бы совершенно естественным!). Все, присутствовавшие в этом заседании, отмечали впоследствии, что Милат казался крайне удручённым.