Читаем Серое Преосвященство полностью

Весть об окончании войны и прекращении военных авантюр распространилась по Франции точно лесной пожар и, в соответствии с ожиданиями капуцина, вызвала всеобщую радость. На другой день копию договора доставили Ришелье в Роанн. Он прочел ее и в гневе разорвал. Послы превысили свои полномочия, сказал он; договор не будет утвержден. С его стороны это был необычайно смелый поступок. Отвергнув договор, он вызвал ненависть народа и еще более острую враждебность королевы-матери и грандов. Ему представился случай спасти свою голову — и он отказался. Если король отступится от него теперь — а при дворе ставили десять против одного на королеву-мать, — ему конец.

События показали, что Ришелье рисковал не напрасно. Через три недели после того, как он отказался утвердить договор отца Жозефа, произошел решительный разговор между Людовиком и его матерью — и Мария Медичи была уверена, что результатом этого разговора будет ее победа над кардиналом. Подкравшись через незапертую заднюю дверь, Ришелье застал их за этим разговором; при виде кардинала королева-мать потеряла самообладание и начала кричать на него, как базарная торговка. Грубость ее погубила. Абсолютный монарх семнадцатого века был персоной священной, и в его присутствии всем, даже самым близким людям, полагалось вести себя со сдержанностью стоических философов, сохраняя поистине конфуцианский декорум. Пролетарские вспышки матери были оскорблением королевского достоинства. Возмущенный Людовик поспешил прочь от этой отвратительной сцены и удалился в Версаль. Мария Медичи торжествовала мнимую победу. В тот же вечер Людовик вызвал кардинала и заявил, что поддерживает его позицию. Марийак был арестован, и при этом известии Гастон Орлеанский, совещавшийся с матерью наедине, поспешил в Версаль, чтобы заверить короля в своей преданности, а кардинала — в своих отныне неколебимых добрых чувствах. Для Марии этот «День одураченных» означал решительное поражение. Еще несколько месяцев она продолжала строить козни; но кардинал умелыми маневрами подвел ее к тому, что она совершила непоправимую ошибку: она бежала из страны. Людовик так и не позволил ей вернуться из добровольной ссылки, и последние двенадцать лет своей жизни королева-мать переезжала от одного двора к другому, все менее желанной гостьей, постоянно нуждаясь в деньгах и завися от унизительных подачек человека, который некогда был ее подобострастным протеже, а теперь стал хозяином Франции и всеевропейским арбитром.

Вскоре после «Дня одураченных» отец Жозеф вернулся в Париж, где его сердечно приветствовал шеф. Ришелье не держал на него зла за превышение полномочий. Моментально отвергнутый договор не успел причинить вреда. В остальном миссия отца Жозефа закончилась вполне успешно. Валленштейн был смещен, и его армия ослаблена; курфюрсты продемонстрировали свою независимость от императора и очевидно склонялись на сторону Франции. Что не менее важно, было выиграно время — время для того, чтобы Густав подготовился к кампании будущего года, время для того, чтобы кардинал опрокинул своих внутренних врагов и укрепил свои позиции. Сейчас время работало на Бурбонов и против Габсбургов, которым оставалось лишь терпеть продолжающийся хаос в Германии, тогда как их соперники к западу от Рейна могли спокойно дожидаться истощения императорских ресурсов.

В меморандуме о германских делах, написанном в январе 1631 года для разъяснения ситуации королю, отец Жозеф настаивал на том, что стержнем французской политики должно быть систематическое использование фактора времени как самого смертоносного оружия в арсенале Бурбонов. Для этого переговоры, которые он начал в Регенсбурге, надо продолжать безостановочно. Королю через своих агентов следует и дальше предлагать курфюрстам французское покровительство — с условием, что все они, и протестанты, и католики, объединятся в чисто германский, антииспанский блок, независимый от императора. Такой блок будет достаточно силен, чтобы вести переговоры с Габсбургами на равных, и если король Франции возьмет на себя роль посредника, курфюрсты могут быть уверены в благоприятном характере окончательного урегулирования.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура. Политика. Философия

Серое Преосвященство
Серое Преосвященство

Впервые переведенная на русский язык книга замечательного английского писателя Олдоса Хаксли (1894–1963), широко известного у нас в стране своими романами («Желтый Кром», «Контрапункт», «Шутовской хоровод», «О дивный новый мир») и книгами о мистике («Вечная философия», «Врата восприятия»), соединила в себе достоинства и Хаксли-романиста и Хаксли-мыслителя.Это размышления о судьбе помощника кардинала Ришелье монаха Жозефа, который играл ключевую роль в европейской политике периода Тридцатилетней войны, Политика и мистика; личное благочестие и политическая беспощадность; возвышенные цели и жестокие средства — вот центральные темы этой книги, обращенной ко всем, кто размышляет о европейской истории, о соотношении морали и политики, о совместимости личной нравственности и государственных интересов.

Олдос Леонард Хаксли , Олдос Хаксли

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
За Москвой рекой. Перевернувшийся мир
За Москвой рекой. Перевернувшийся мир

Сэр Родрик Брейтвейт (1932) возглавлял британскую дипмиссию в Москве в 1988–1992 годах, был свидетелем, а порой и участником ключевых событий в стране накануне, во время и после второй, по его выражению, революции в ее истории.Каковы причины распада «советской империи» и краха коммунистических иллюзий? Кто они, главные действующие лица исторической драмы, каковы мотивы их действий или бездействия, личные свойства, амбиции и интересы? В чем, собственно, «загадка русской души», и есть ли у России особая миссия в истории или она обречена подчиниться императивам глобализации? Способны ли русские построить гражданское общество и нужно ли оно им?Отвечая в своей книге на эти и другие вопросы, автор приходит к принципиально важному заключению: «Россия может надеяться создать жизнеспособную политическую и экономическую систему Это будет русская модель демократии, существенно отличающаяся от американской или даже от европейской модели».

Родрик Брейтвейт

Биографии и Мемуары
Я жил. Мемуары непримкнувшего
Я жил. Мемуары непримкнувшего

Личная свобода, независимость взглядов, систематический труд, ответственность отражают суть жизненной философии известного американского историка, автора нескольких фундаментальных исследований по истории России и СССР Ричарда Пайпса.Эти жизненные ценности стали для него главными с той поры, когда в 1939 году он, шестнадцатилетний еврейский юноша, чудом выбрался с родителями из оккупированной фашистами Польши, избежав участи многих своих родных и близких, сгоревших в пламени холокоста.Научная карьера в Гарвардском университете, которому автор мемуаров отдал полвека, служба в Совете по национальной безопасности США, нравы, порядки и коллизии в высшей чиновной среде и в научном сообществе США, личные впечатления от общения со знаковыми фигурами американского и советского общественно — политического пейзажа, взгляды на многие ключевые события истории России, СССР, американо — советских отношений легли в основу этого исполненного достоинства и спокойной мудрости жизнеописания Ричарда Пайпса.

Ричард Эдгар Пайпс

Биографии и Мемуары
Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1
Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Написанная известным американским историком 2-х томная биография П. Б. Струве издается в России впервые. По мнению специалистов — это самая интересная и важная работа Р. Пайпса по истории политической мысли России XX века. В первом томе, опираясь на архивные материалы, историческую и мемуарную литературу, автор рассказывает о жизни и деятельности Струве до октябрьских событий 1905 года, когда Николаем II был подписан известный Манифест, провозгласивший гражданские права и создание в России Государственной Думы. Второй том посвящен событиям и обстоятельствам жизни Струве на родине, а затем в эмиграции вплоть до его кончины в 1944 году. Согласно Пайпсу, разделяя идеи свободы и демократии, как политик Струве всегда оставался национальным мыслителем и патриотом.

Ричард Эдгар Пайпс

Биографии и Мемуары

Похожие книги

1968 (май 2008)
1968 (май 2008)

Содержание:НАСУЩНОЕ Драмы Лирика Анекдоты БЫЛОЕ Революция номер девять С места событий Ефим Зозуля - Сатириконцы Небесный ювелир ДУМЫ Мария Пахмутова, Василий Жарков - Год смерти Гагарина Михаил Харитонов - Не досталось им даже по пуле Борис Кагарлицкий - Два мира в зеркале 1968 года Дмитрий Ольшанский - Движуха Мариэтта Чудакова - Русским языком вам говорят! (Часть четвертая) ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Мы проиграли, сестра! Дмитрий Быков - Четыре урока оттепели Дмитрий Данилов - Кришна на окраине Аркадий Ипполитов - Гимн Свободе, ведущей народ ЛИЦА Олег Кашин - Хроника утекших событий ГРАЖДАНСТВО Евгения Долгинова - Гибель гидролиза Павел Пряников - В песок и опилки ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Вторая индокитайская ХУДОЖЕСТВО Денис Горелов - Сползает по крыше старик Козлодоев Максим Семеляк - Лео, мой Лео ПАЛОМНИЧЕСТВО Карен Газарян - Где утомленному есть буйству уголок

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное