Серое проклятие

Блин, тормоз хренов. И еще жидкость в себя тормозную вливает. Я щелкнул пальцами, привлекая его внимание, и короткими, максимально понятными фразами принялся объяснять.

— Лавина. Накрыла караван. Все погибли. Мы ее подобрали. Забирайте. — И толкнул девчонку в объятия любящего… ну, хрен его знает, кто это был. После этого я коротко кивнул и вышел из комнаты.

Внизу, у самой лестницы, собралась толпа кочанов в десять — люди и гоблины, пятьдесят на пятьдесят. Почему кочанов? Да потому, что, глядя на их похмельные рожи, головами это недоразумение я называть бы не взялся. На меня они смотрели откровенно враждебно, но, оценив мой рост, ширину плеч и длину меча, расступились. Все же какая-то крупица разума у них осталась, и было этой крупицы достаточно, чтобы предостеречь их от конфликта со мной. Неспешно пройдя к двери, я вышел на улицу, вдохнул полной грудью — и чуть не потерял сознание, такой всесокрушающей лавиной хлынул ко мне в легкие чистый воздух. Как они там, внутри, постоянно дышат собственными выхлопами, я даже не представляю.

Но мои надежды, что на этом этапе рассосалась хотя бы часть проблем, накрылись звонким медным тазом в эту же ночь. Не успел я лечь в постель с твердым намерением добрать ту часть сна, что у меня пропала накануне, как в дверь забарабанили.

— Кто там?! — рявкнул я. Ответа не последовало, но забарабанили еще громче. — Да идите вы…

Услышав те слова, которые последовали в качестве бесплатного дополнения за этой короткой, но емкой фразой, по ту сторону двери озадаченно притихли. Ну, вот и славненько, подумал я, расслабляясь и вновь быстро проваливаясь в объятия сна. И только я успел заснуть, как в дверь постучали снова.

— Да кого там еще черти несут? — прорычал я, окончательно просыпаясь. Желание вот прямо сейчас кого-нибудь убить стремительно разрасталось, принимая на глазах прямо-таки маниакальную форму.

— Это я, — пискнула из-за двери Эллина.

— И на хрена?

— Открой быстрей, это срочно.

Сев и злобно помотав головой, чтобы согнать мутную одурь дремоты, я натянул штаны, сунул ноги в сапоги и, на ходу поправляя меч, который прицепил даже не задумываясь, механическим, выработанным за эти годы движением, направился к двери. Отодвинул засов, толкнул ее, сделал шаг назад — и немного охренел. За порогом обнаружились дамы. Числом три. Так, а третья откуда? Я же ее сам, не прошло и нескольких часов, отвел к родне. Однако для того, чтобы получить ответы на вопросы, надо было для начала их задать, и желательно не в полутемном коридоре. Вздохнув, я махнул рукой: заходите, мол, и, брякнувшись на стул, с интересом посмотрел — может, удастся обойтись без вопросов и они сами мне все расскажут? Мои ожидания были вознаграждены.

Все оказалось даже не просто, а очень просто. Причем насколько просто, настолько и гнусно. Впрочем, чего еще можно ожидать от людей и тем более от гоблинов? Я бы так не поступил, конечно, но… измерять по своей мерке других глупо и чревато. А вот тем, кто был по уши завязан в случившемся, такой вариант, скорее всего, показался наиболее достойным внимания, а то и вовсе единственно возможным.

Если по-простому, то тот разжиревший хмырь, которому я оставил девчонку, уяснил ситуацию не сразу — слишком ему мешало то обстоятельство, что в мозгах у него на тот момент водки было намного больше, чем серого вещества. Ну и плюс к тому девчонка говорить не могла, а излагать ситуацию письменно — это долго и нудно. Однако после того, как толстяк, оказавшийся двоюродным братом ее отца, уяснил ситуацию, процесс, что называется, пошел. Проще говоря, шестеренки закрутились, выдав на-гора мысль, что девочка — единственная наследница Махмуда, но если она вдруг исчезнет, то наследником автоматически станет он сам. Для того чтобы тихонько удавить девочку, кишка у него оказалась тонка, и он свистнул кого-то из подручных. Вот только сдуру даже не постеснялся будущей жертвы, популярно объясняя доверенному лицу задачу прямо в ее присутствии. Ну а девчонка, очевидно, в свете тех событий, которые с ней произошли за последние сутки, окончательно страх потеряла. Зато инстинкты у нее обострились до безобразия, и она, не дожидаясь, когда ей свернут шею, попросту сиганула в окно и, в чем была, примчалась к нам. Почему к нам? Да просто никого больше она здесь не знала, и мы, получается, были ее единственной надеждой на спасение. Быстро думает, зараза… Вначале попыталась достучаться до меня, но, когда это не удалось, стала долбиться к девушкам, а те, от великого, наверное, ума, открыли.