Серое проклятие

Ну вот, и что теперь прикажете со всем этим делать? Проще всего, разумеется, пинками выгнать эту молчаливую дуру… М-дя… Еще один щенок. Или же взять ее с собой, принимая на себя все сопутствующие риски. Я вам что, рыцарь без страха и упрека, чтобы постоянно левых баб спасать, а потом еще за собой целый гарем тащить? Тем более такую вот малолетку, у которой из всех достоинств — умение невероятно быстро писать. Напрактиковалась сегодня. Черт, черт, черт… И на хрена, спрашивается, мы ей тогда помогали? Замерзла бы себе спокойно, если бы не Эллина с ее слухом. Воистину добро в наше время напоминает кормление голубей. Чем лучше покормишь, тем больше потом на голову тебе дерьма выльется.

Однако внешне я остался бесстрастен — уж чему-чему, а этому за годы, проведенные в этом мире, научился неплохо. Посидел минуты две, изображая усиленную работу мысли, а потом решительно встал:

— Собираемся и валим отсюда, быстро. Мне еще одной драки только не хватало. Довезем обеих до города, а там уже будем разбираться.

Со стороны могло показаться, что я сошел с ума, но на самом деле это было наиболее рациональным способом решения проблемы. Нас будут валить в любом случае, просто как нежелательных свидетелей, потому уже, что девчонка пришла к нам. Угораздило же ее… А раз так, то нет смысла оставлять ребенка на заклание, поздно. Соответственно, берем ее с собой. И как говорится, совесть чиста, и мои потуги действовать обдуманно получают под собой логическую почву.

Увы, наши свежеиспеченные недоброжелатели, как оказалось, тоже умели думать и времени даром не теряли. Едва я начал спускаться с жилого этажа, единственный путь из которого на улицу проходил через обеденный зал, как дверь распахнулась, пропуская внутрь тех самых придурков, что встречали меня днем. Идиоты! Они бы хоть протрезвели, с такими мутными глазами и заторможенной реакцией драться не то что противопоказано — смертельно опасно. Их же сейчас любая деревенская бабка лопатой зашибет. Но ведь нет, приняли небось для храбрости стакан и пошли. Вдесятером. На меня. Всего-то вдесятером. Меня аж смех пробил. Давно, ох давно уже никто не оценивал моих возможностей настолько низко. Ну все, такой недооценкой моих способностей я оскорблен до глубины души. Больше того, я зол, а значит, сейчас буду кого-нибудь убивать.

— Какой ишак сюда приперся и спать мешает? — прорычал я, памятуя о том, что в подобной ситуации безудержная наглость может оказаться куда лучшим союзником, чем ум и логика.

— Эй ты! Дэвчонка давай!

Ну надо же, это тот самый шустрик, которого я малость побил несколько часов назад. Небось жаждой мщения пылает, скотина. И вновь акцент прорезался — видно, снова его правилам грамматики учить придется.

— О, мужик! Ты опять пришел? Я знал, что тебе понравится, — тоном медведя из пошлого анекдота[1] сказал я и широко улыбнулся гоблину. Тот, правда, почему-то не обрадовался тому, что его узнали, и стал осторожно пятиться, дабы скрыться за спинами других, но его товарищи, видимо звериным чутьем почувствовав, как процесс двинулся не в ту сторону, сдавать позиции и выдвигаться в передний ряд не торопились.

Возможно, я и смог бы развести этих лохов на пальцах, но, увы, именно в этот момент, фактически еще до начала серьезного разговора, женщины не нашли ничего лучшего, как появиться в зоне прямой видимости. И все, это послужило сигналом. Разговор сразу стал насквозь деловым и конкретным. Если совсем уж кратко, меня попытались убить.

Первым в меня полетел тяжелый металлический кубик с шипами на углах — национальное оружие гоблинов, работает не хуже японских сюррикенов и применяется с теми же целями. Хотя, кстати, у японцев что-то такое, возможно, тоже было, в одном старом фильме про ниндзя наблюдал. Не важно, главное, что бросила эту дрянь в меня умелая и твердая, несмотря на опьянение, рука, и, попади этот хрен с горы мне в голову, мой путь там бы и закончился. Только вот я бдительно следил за оппонентами, поэтому засек опасность еще на стадии броска и, разумеется, не пожелал, чтобы мне в лицо прилетало что-то тяжелое и острое. В результате метательный снаряд угодил в подпирающий крышу столб за моей спиной, а я, прыжком форсировав перила, оказался прямо напротив своих противников, очень близко и с мечом в руке.

Однако первую кровь в этой драке пролил все же не я. Сухо тренькнула за моей спиной, наверху, арбалетная тетива, и незадачливый метатель железяк рухнул, и его руки, еще не понимая, что все бесполезно и их хозяин, по сути, мертв, царапали торчащее из груди оперение тяжелого железного болта. Созданный для того, чтобы пробивать кольчуги, а при нужде и рыцарские латы, арбалетный болт проткнул жертву насквозь, высунувшись из спины, — даже я услышал чавк, с которым он воткнулся в пол, когда гоблин упал.