Серое проклятие

Если честно, на всех четверых мне было глубоко наплевать. Ну, пришли люди с желанием хорошенько нажраться - так флаг им в руки, барабан на шею, и могут возглавлять колонну, идущую на мужские гениталии. Тем более что и они на нас в первый момент внимания не обратили. Окинув взглядом зал и не найдя в нем свободных столиков, предводитель этого общества анонимных алкоголиков резко дернул щекой, и двое бородачей тут же выдернули из-за ближайшего столика в гордом одиночестве наливающегося пивом старикана задрипанного вида. Тот возмутился было, но на него рявкнули и вышвырнули из зала, после чего компания тут же уселась и затребовала пожрать и выпить. Пожелание клиентов было, что характерно, удовлетворено моментально. Остальные присутствующие даже не обратили на происходящее внимания. И вышибала, что характерно, тоже предпочел в происходящее не вмешиваться.

- Обрати внимание, - слегка толкнул я локтем Эллину. - Вот тебе показатель того, что эта страна находится на своем закате.

- С чего ты так решил? - удивленно повернула ко мне голову девушка.

- Там, где какое-то хамло запросто измывается над ветераном, а остальные воспринимают это, как должное, просто неоткуда взяться будущему.

Кстати, я ведь не шутил. И, надо сказать, в той стране, которую мы создали, военные, даже бывшие - это был статус. Нагло слямзив идею у Хайнлайна, я в свое время ввел закон, по которому полноправными гражданами, имеющими право занимать государственные должности и вдобавок к тому получающие кучу серьезных привилегий, могли быть только отслужившие в армии. В том числе и поэтому армия у меня никогда не знала проблемы с добровольцами, а военные, как находящиеся в строю, так и пребывающие в отставке, были особой, крайне уважаемой и очень лояльной правительству кастой.

- А с чего ты взял, что он ветеран?

- Для наемницы ты не слишком наблюдательна. У него нашивка, если не ошибаюсь, за ранение, и на шее серебряная цепь. Довольно потрепанная, кстати, но зато орден на ней хоть и невеликий, но воинский. И дают его в этих местах за храбрость.

Эллина, подумав, кивнула и вернулась к терзаемому ножом бифштексу. Потом, задумчиво прожевав очередной кусок, она спросила:

- Почему ты не вмешался?

- А зачем? - безразлично пожал я плечами. - Это - не моя страна, не мой солдат. Пускай сами разбираются со своими проблемами.

Вряд ли ей понравилась моя логика, но заострять на происшедшем внимание девушка не стала. Убедилась уже за время поездки, что у меня своеобразный, отнюдь не завязанный на любовь и сочувствие ко всем подряд взгляд на жизнь, в сострадании к ближнему я вовсе не замечен, и спорить по этому поводу со мной бесполезно. Самое интересное, что, как и многие русские, я склонен к самокопанию, размышлениям в духе Достоевского и прочей мути. Ну, ничего тут не поделаешь - менталитет. Однако я давно нашел сам с собой разумный компромисс: если меня заденут, я, разумеется, подумаю над высокими материями и о том, что мой враг, в сущности, не такой плохой человек, а дело в обстоятельствах… В общем, о многом подумаю, но вначале я его пристрелю. А с совестью мы уж как-нибудь договоримся, между собой, тет-а-тет и без привлечения сторонних наблюдателей. Другим же людям обо всех этих высоких материях вообще знать не положено. Вот и Эллина не знала, а потому даже не пыталась спорить. Просто она вновь принялась резать бифштекс с такой яростью, что я испугался, как бы тарелку пополам не перепилила. Ну а буквально через несколько минут события понеслись вскачь, и стало вовсе уж не до споров.

У тех четверых, очевидно, не было привычки хлебать пиво в чисто мужской компании, поэтому уже после второй кружки они начали шарить глазами по залу в поисках возможных подружек, готовых скрасить им вечер и, скорее всего, ночь. Увы, к их глубокому разочарованию, кадрить тут было некого. Единственная официантка, кстати, управляющаяся со своими обязанностями на редкость ловко и быстро, своими габаритами могла напугать тролля, а мордой лица - еще двоих. Кроме нее в помещении женщин не было физически. Ну, исключая Эллину, конечно. Соответственно, не было ничего удивительного в том, что взгляды всех четверых очень быстро скрестились на ней. Я, незаметно поглядывая в их сторону, моментально сделал вывод, что сейчас будут неприятности и, не в первый уже раз, подумал о совершенной мной ошибке. Ну, в самом деле, от Эллины, как от проводника, польза имелась, но и проблем тоже хватало. Пожалуй, в одиночку прорываться было бы даже легче… Однако лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном, и самобичевание не относилось к числу моих пороков, поэтому я незаметно проверил, легко ли ходит в ножнах мое оружие, и стал ждать. Отступать уже не имело смысла, это вызывает лишь реакцию атаки, а значит, надо было сохранить эффект внезапности.

Что сказал тип в меховой куртке, я не расслышал. Кстати, в зале было тепло, но верхнюю одежду он так и не снял. Страшно представить, как от него должно нести потом… Тем не менее, смысл его слов понять было легко, поскольку сразу после этого шестерки встали и направились к нам.