Серое Затмение

На плацу повисла тишина и я понял, что все казаки разделяют со мной тот же спектр чувств, который одолел меня после столь ошарашивающего представления. Мало того, что нас посетил один из руководящих гусарских чинов, да еще из Департамента Особых Поручений, так еще и… еврей. Это было невиданно. Я первый раз в жизни видел настоящего еврея, который, к тому же каким-то образом одновременно с этим был и дворянином. То, что в Гусарском Корпусе, элитном подразделении, состоящим на службе лично у Верховного Правителя, состоят лишь потомственные дворяне, мне было известно. Но вот, что служить там, да и вообще находиться в Западном Квадранте, могут евреи… Я был повергнут в шок, ведь один из пунктов высшего закона СССР – Священной Конституции, говорил о том, что Содружество – это государство, гражданином которой может стать лишь исконно русский человек. Так завещал сам Верховный Правитель, будучи у истоков нашей великой Родины. Все прочие нации, постоянно проживающие на территории СССР, либо находятся в Восточном Квадранте и имеют вместо паспорта Справку Резидента, либо высылаются за пределы страны. Я даже не мог описать своих чувств в тот миг – передо мной стоял титулований увешенный орденами гусар, который был евреем. Как такое могло вообще произойти?

– Здравия желаю, товарищи казаки, – ротмистр осмотрел наш строй своим властным взором и подкрутил пышный черный ус. Голос его звучал громом. – Я здесь по важному заданию ДОП Гусарского Корпуса. По нашим данным третьего числа месяца мая на Степной Площади имени планируется несанкционированная акция, проводимая под эгидой Пивной Партии. Митинг приурочен к двадцатилетию событий на Степной Площади и призван всколыхнуть настроения мирных граждан не только Владимирограда, но всего СССР. По нашим данным к функционерам Пивной Партии будут примыкать различные маргинальные и радикально настроенные образования, в том числе и… Либералы. В связи с этим, согласно секретному декрету за номером двадцать два главка Генерала от Кавалерии Абрикосова И.Д. Гусарского Корпуса СССР, приказываю Первому казацкому гвардейскому полку Владимирограда оказать офицерам Гусарского Корпуса содействие в обеспечении безопасности планируемого мероприятия. Все инструкции будут переданы вам позже через вашего непосредственного начальника. Понятен ли приказ, товарищи казаки?

– Так точно, товарищ ротмистр! – раздался в унисон непривычный для казацких подразделений ответ гусарскому дворянину.

Денис Ааронович кивнул, передал Полубелому какую-то бумагу, а затем, козырнув, развернулся на каблуках и отправился прочь. На плацу вновь повисла тишина.

– Вижу, товарищи, казаки, некое смущение в ваших глазах, – откашлявшись, проговорил есаул, когда ротмистр покинул плац. – Что ж, беру на себя ответственность сие смущение развеять. Для вновь прибывших сообщаю, что взаимодействие с органами власти для Казачьего Корпуса – дело привычное. Существует ряд декретов, регламентирующих такие процессы. На время подобных специальных операций подразделения переходят под командование уполномоченных лиц – в данном случае, таким лицом является ротмистр Ходогорский. Смущение ваше, однако, все еще не развеяно. Докладываю, что его превосходительство, князь Ходогорский является потомком древнего московского рода князей Ходогорских, которые внесли непосильную лепту в становлении молодого государства под названием СССР. Прадеду Дениса Аароновича в исключительных случаях личным декретом Верховного Правителя было даровано дворянство и должность генерала от кавалерии во вновь тогда образованном Гусарском Полку. Ротмистр Ходогорский дважды герой войны, орденоносец и представитель древнего дворянского рода – так что все прочие вопросы, которые возникли в ваших головах, прошу отодвинуть на задний план.

Он снова оглядел нас и вздохнул, казалось, не веря собственным словам.

Глава 16

Третьего мая с первыми лучами рассвета на плацу снова был собран весь личный состав Первого казацкого гвардейского полка. После небольшого инструктажа нас посадили в старенькие автобусы с деревянным красным корпусом и отправили на Степную Площадь, что расположилась за мостом, всего в двух верстах от Кремля. О событиях на Степной Площади до слов ротмистра Ходогорского я не знал, но сразу после того построения, я выяснил, что ровно двадцать лет назад на этом месте были расстреляны сорок два митингующих из Пивной Партии, четверо случайных прохожих, в том числе и ребенок, попали под казачьи пули, двадцать шесть человек было ранено. Операцией руководил лично есаул Андрей Варягов – отец члена Казачьей Кучки, моего друга Сереги Варяга, который теперь занимал должность атамана Специальной Школы Казачьего Корпуса. Те события были красной тряпкой не только для Партии, но и для тех, кто пытался раскачать лодку, а именно так называемых Либералов, которые уже долгое время пытаются отмежеваться от Пивной Партии, чтобы перерасти в самостоятельную организацию.