Серое зеркало

Слова застревают в горле Кости. Несколько секунд они молча смотрят друг на друга – набычившись, сжав кулаки. В эти секунды они становятся почти близнецами, несмотря на разный рост, комплекцию, черты лица – потому что выражение глаз, поза, мимика отца и сына являются зеркальным отражением друг друга.

Константин не выдерживает первым. Он тихо протяжно выдыхает, разжимает кулаки, опускает голову и плечи.

– Да, – говорит он очень тихо, – ты прав. Это я убил свою дочь…

– Пап, не говори ерунды…

– …и своих родителей…

– Пап!

– …и вообще их всех.

– Папа! – Миша чуть не плачет от бессилия. – Хватит! Ничего уже не исправишь!

– Еще как исправишь, – неожиданно жестко отвечает Константин и медленно поднимает голову. – У меня будет к тебе одна просьба…

* * *

Квартира Игоря. Он стоит у окна и смотрит в ночь, скрестив руки на груди. Игорь внимательно слушает Костю, который сидит перед ним на табуретке. Константин говорит – горячо, нервно, сцепив пальцы и для верности сжав их между коленями. Вид у него еще более измученный, чем на кладбище.

– …он специально все это устроил! И приглашение это для Оли! И провокацию…

– Ты говорил, – перебивает Игорь, – у тебя план.

– Да! План! – Костя торопится, как будто боится не успеть все рассказать. – Мы докажем всему миру, что никакие не ополченцы там воюют! Кадровые российские военные! Регулярная армия! Оружие – прямо с армейских складов под Ростовом! Все увидят! А эти… Они еще умоются кровью!

Константин не выдерживает, вскакивает, подходит к Игорю вплотную, бросает слова ему прямо в лицо:

– У меня остались кое-какие материалы. Что-то можно найти. Но главное – подача! Мы будем очень убедительны! Мне нужны все: Ира, Толик, Никита… и обязательно – Паша! У него чувство слова… Когда соберешь?

– Три дня, – отвечает Игорь.

– Надо завтра! – настаивает Костя.

– За ними топают, – невозмутимо отвечает Игорь. – И наши, и эфэсбэ, и, кажется, эсбэушники. А Паша вообще в деревне. Так что – три дня.

Костя пытается гипнотизировать своего верного помощника, но быстро понимает, что тут без шансов.

– Ладно, – говорит он, – три.

– И ты заодно немного в себя придешь, – добавляет Игорь.

– Я в тонусе! – резко отвечает Костя.

Игорь примирительно улыбается.

– Нина с Соней, кстати, где? – спрашивает он.

– Я их с Мишкой в Испанию отослал. Там не достанут.

Игорь кивает.

– Хорошо. Но тебе тут нельзя. Пойдем, отведу в одно место, будешь пока там.

* * *

Костя и Игорь почти в темноте поднимаются по лестнице недостроенного жилого дома. Константин впереди, Игорь следом. Костя продолжает говорить, энергично жестикулируя:

– …И свидетели… Свидетелей должно быть много… Дети… На детей всегда острая реакция… А эффекты можно в ПВТ[3] заказать, я уже навел справки.

Константин доходит до двери на этаж, дергает ее, но дверь закрыта.

– Слушай, а… – говорит Костя, разворачиваясь, и замирает, пораженный.

В руке Игоря – большой тяжелый револьвер, на дуло которого навинчен глушитель.

– Игорь! – говорит Константин, придя в себя. – Нашел время! Дверь как открывается? И куда мы вообще идем?

– Костя, – отвечает Игорь, – мы никуда не идем. Я серьезно.

Константин всматривается в лицо Игоря, но на нем нет даже его обычной детской улыбки.

– Так значит… – Костя прижимается спиной к двери. – Тебя купили? Вряд ли… Запугали?

– Я сам испугался.

– Что нас накроют? Что мы проиграем? – Костин взгляд напряжен, лоб наморщен, он соображает с такой скоростью, с какой он никогда раньше не соображал.

– Что мы выиграем. Ты ведь, Костя, гений, – в голосе Игоря ни насмешки, ни восхищения, только констатация очевидного факта. – Ты сможешь убедить людей в чем угодно…

– Я открою глаза Западу!..

– Ты натравишь НАТО на Россию, – качает головой Игорь. – А это тебе уже не Донбасс. Это ядерная война.

– Да не будет никакой ядерной войны, – в голосе Кости прорываются истеричные нотки. – Этого фюрера просто нагнут…

– Даже если не будет ядерной, – продолжает Игорь, – трупов будет море. В том числе и мы с тобой, и твоя команда…

– Да, риск есть, но…

– …и твоя семья.

– Они в Испании! – теперь Костя откровенно паникует. – Там их не достанут.

– Литвиненко тоже так думал, – Игорь говорит все медленнее и тише.

Такое ощущение, что с каждой секундой он теряет год жизни.

– Костя, – говорит Игорь, – ты натравливаешь людей друг на друга. Ты все время придумываешь войну…

– Это не я! – Константин уже понял, что выглядит неубедительно, поэтому изо всех сил старается взять себя в руки. – Это Стас… психопат… убийца…

– Помнишь Буденновск? – совсем тихо говорит Игорь. – А Беслан? Помнишь, с чего там все начиналось? «Кинжальная пиар-атака по лидерам сепаратистов» – кажется, так? И никакого Стаса там не было… А ты был…

Костя молчит.

– Понимаешь, о чем я? Аня, жена твоя, тоже все понимала. Поэтому и шагнула с балкона.

– Не трожь Аню, – в голосе Кости только отчаяние.

– Если тебя оставить в живых, снова будет куча трупов… Лучше один, чем куча.

Игорь поднимает револьвер повыше, целясь Косте в голову. И неожиданно тот начинает смеяться. Игорь удивленно смотрит на него.