Серп и молот против самурайского меча

Это относится и к записи члена американской делегации, будущего государственного секретаря Ч. Болена, который высказывание Сталина о необходимости занятия упомянутых пунктов международной организацией по безопасности представил без указания на ясно определенный советским руководителем международный субъект таких действий, да к тому же, исказив слова Сталина, определенно назвал эти пункты, как «острова, прилегающие к Японии»[180], т.е. в том числе как Южный Сахалин, так и Курилы. Это позволило бы считать, что в качестве субъекта их оккупации Сталин по сути дела предложил Советский Союз. А это опубликованными документами Тегеранской конференции не подтверждается.

Но справедливости ради следует сказать, что сходные с предложениями Рузвельта соображения в отношении приобретения Советским Союзом по окончании войны с Японией Южного Сахалина и Курильских островов — однако, что принципиально важно, вопреки мнению Сталина и Молотова, без вступления в эту войну СССР — изложил заместитель наркома иностранных дел И.М.

Майский, член комиссии по вопросам перемирия, 11 января 1944 г. в докладной записке на имя Молотова. Он писал: «…СССР должен вынести из этой войны на Дальнем Востоке: Южный Сахалин и цепь Курильских островов. Я не считаю, что для этого нам обязательно необходимо участвовать в войне с Японией. Вполне допустимо, что на мирной конференции при генеральном межевании карты мира в сложном маневрировании великих и малых держав СССР мог бы получить только что названные объекты, не сделав ни одного выстрела на Дальнем Востоке (при победе США и Англии). После этого для Японии должен быть установлен режим примерно такого же типа, что и для Германии»[181].

Что же касается контроля СССР над проливами из Тихого океана в Сибирь, то на этот счет Сталин высказался не 29 ноября, а на упомянутом завтраке 30 ноября, да и то не в отношении Сахалина или Курил, а относительно использования для выхода в Тихий океан незамерзающих Порт-Артура для военных кораблей и как свободного порта Дайрена для гражданских судов (это предложение было поддержано Рузвельтом)[182].

Тот факт, что при этом Сталин на Тегеранской конференции не ставил в конкретной форме перед союзниками вопроса о компенсации за участие в войне с Японией был подтвержден и его официальным переводчиком на этой конференции В.М. Бережковым в интервью с представителем японской радиотелевизионной корпорацией «Эн-Эйч-Кэй»[183].

Вероятно, ошибка американской стороны в отношении официального предъявления Сталиным требований по Южному Сахалину и Курилам объясняется тем, что еще 5 октября 1943 г., вопреки направленной главе американской администрации рекомендации подкомитета по территориальным вопросам президентского консультативного комитета по послевоенной политике не допускать советской оккупации Курил, на совещании с участием экспертов из Государственного департамента по подготовке к Московскому совещанию министров иностранных дел союзных государств Рузвельт неожиданно предложил, чтобы «Курильские острова были отданы России» как вознаграждение за вступление в войну против Японии до того, как Сталин конкретно поставит этот вопрос перед союзниками[184]. И этой точки зрения президент США строго придерживался позднее по дипломатическим соображениям, несмотря на сообщение Дж. Дина из Москвы от 17 октября 1944 г. о том, что Сталин в беседе с ним выразил пожелание, чтобы США поставили под свой контроль Курильские острова до вступления СССР в войну с Японией[185].

Из этого напрашивается вывод, что Рузвельт, будучи уведомлен о намерениях советского руководства получить хотя бы часть Курил от Японии еще в 1940—41 гг., высказанных Молотовым японцам, решил удовлетворить их заранее, с тем чтобы обеспечить вступление СССР в войну с Японией.

Ответ на упомянутые две записки американской стороны Молотов в устной форме дал Гарриману почти месяц спустя после их получения, 25 декабря 1943 г. Советский нарком согласился от имени правительства СССР снабжать США военной разведывательной информацией[186], также как это делала Япония в отношении Советского Союза, направляя аналогичные сведения в Германию, что небезосновательно инкриминировалось японским властям на Токийском процессе главных военных преступников.

На остальные вопросы по поводу военного сотрудничества, направленного против Японии, Молотов не дал положительного ответа, заявив, что одни из них требуют дальнейшего изучения, а на другие дать такой ответ вообще представляется затруднительным.

2 февраля 1944 г. в связи с настойчивыми просьбами американской стороны о претворении в жизнь упомянутых предложений Рузвельта о планирований военного сотрудничества, Сталин согласился на использование дальневосточных аэродромов СССР для налетов на Японию американской авиации после вступления Советского Союза в войну с нею. Но он предупредил, что это будет возможным только после того, как сопротивление Германии ослабнет и на Дальний Восток можно будет перебросить 20—22 советские дивизии[187].