Читаем Серп и молот против самурайского меча полностью

В этом документе резонно предполагалось, что если СССР вступил в войну с Японией, то он должен будет присоединиться к целям, сформулированным союзниками в отношении Японии в Каирской декларации, то есть наказания ее за агрессию путем изъятия у нее территорий, захваченных «при помощи силы и в результате ее алчности».

Для Советского Союза это означало, что выдвижение, по мнению МИД Великобритании, требований в отношении Южного Сахалина носило законный характер, ибо он был приобретен Японией в результате развязанной ею Русско-японской войны 1904— 1905 гг. А в отношении Курильских островов — англичане считали требования СССР не соответствующими условиям Каирской декларации, так как они были получены Японией не в результате войны, а по русско-японским договоренностям мирного времени. Имелся в виду русско-японский договор 1875 г. в Петербурге, но к ним логично было бы МИД Великобритании отнести и договор 1855 г. в Симоде.

В документе был сделан вывод, что как СССР, так и США будут проявлять интерес к Курилам как к стратегически важному району в северной части Тихого океана и что поэтому американская сторона будет против их перехода во владение Советского Союза[194].

Доклад, подготовленный в МИД Великобритании в конце апреля 1944 г., в части, касающейся Курильских островов, был в мае того же года направлен в соответствующие правительственные учреждения США, в частности в Объединенный комитет по разведке и в Государственный департамент, и послужил основой для их собственных докладов в октябре—декабре 1944 г. президенту Рузвельту, который должен был принять участие в новой конференции глав правительств США, СССР и Великобритании.

Оценка, данная английской стороной будущей позиции США в отношении перехода Курил к СССР подтвердилась в первом из этих докладов, озаглавленном «СССР и проблемы урегулирования на Дальнем Востоке», опубликованном 5 октября 1944 г. Объединенным комитетом по разведке в Северо-Восточной Азии.

В этом докладе содержалась рекомендация, чтобы Советский Союз главное внимание обратил на Маньчжурию, и предлагались соответствующие политические мероприятия в этом направлении. Было ясно желание отвлечь его внимание от Южного Сахалина и Курил, хотя и предполагалось, что СССР выдвинет требования и в отношении этих территорий, так как сохранение их во владении Японии представляло бы угрозу советским нефтяным промыслам на Северном Сахалине и в Приморье.

В докладе был сделан вывод, что именно поэтому Советский Союз не допустит захвата этих островов Соединенными Штатами[195].

Другой доклад на эту тему был завершен директором отдела территориальных исследований Госдепартамента США профессором Дж. Блексли 28 декабря 1944 г. и направлен Рузвельту после того, как тот получил донесение Гарримана из Москвы о беседе со Сталиным, состоявшейся за две недели до этого, по вопросу о вступлении СССР в войну с Японией и об условиях присоединения СССР к военным действиям союзников против нее.

В этой беседе Гарриман заверил советского руководителя в том, что военные ведомства Вашингтона и Лондона берут на себя обязательства приложить все усилия для того, чтобы выполнить заявки СССР по обеспечению его материальными запасами, необходимыми для начала военных операций Советских вооруженных сил против Японии.

С удовлетворением выслушав информацию американского посла, его собеседник впервые заявил Гарриману, что в качестве условия вступления Советского Союза в войну с Японией «Советский Союз хотел бы получить Южный Сахалин, то есть вернуть то, что было передано Японии по Портсмутскому договору, а также получить Курильские острова». «Кроме того, — добавил Сталин, — в Тегеране президент по собственной инициативе поднял вопрос о предоставлении Советскому Союзу выхода к теплым морям на Дальнем Востоке. При этом президент говорил о Порт-Артуре и Дальнем, которыми пользовалась ранее Россия на условиях аренды».

Советский руководитель поставил также вопрос об аренде Китайско-Восточной (КВЖД) и Южно-Маньчжурской (ЮМЖД) железных дорог и о признании статус-кво в Монгольской народной республике, т.е. о ее независимости от Китая[196]. Последнее, как и вопрос о Сахалине и Курилах, явилось новым в дополнение к вопросам об интересах СССР в Азии.

Что же касается вопроса о Курильских островах, то в донесении Рузвельту американский посол сообщил, по-видимому, ошибочно, что Сталин поставил вопрос о том, чтобы не «получить», а «возвратить Курильские острова» так же, как и Южный Сахалин, приведя в качестве довода тот факт, что «в настоящее время японцы контролируют подходы к Владивостоку…. что русские имеют право на защиту своих коммуникаций, ведущих к этому важному порту, и что все проходы в Тихий океан в настоящее время находятся в руках врага или блокируются им»[197].

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука