Серпантин (СИ)

Он двумя резкими поворотами руля свернул на обочину и дёрнул ручник. Вика старалась смотреть в сторону — у неё было стойкое ощущение, что она наблюдает, как двое посторонних занимаются грубым животным сексом. И не было двери, чтобы уйти.

— Да причём тут бабы?! — чуть не взвыл Макс. — Ты в своём уме?

Трубка отчаянно заверещала. Вика хотела заткнуть уши, но постеснялась. Дернула ручку двери, но та не поддалась.

— Ты не можешь делать из меня отца, когда тебе это удобно, — процедил полушепотом Макс.

Вика закрыла глаза в ожидании неизбежного.

— Слушай, — голос Макса зазвенел перетянутой струной, — перестань разговаривать со мной, как с говном, я ни в чем не…

Экран на панели моргнул и погас — звонок завершён. Вика боялась пошевелиться, как если бы на нее уставили десяток-другой ружей и грозили по первому движению нажать на спусковые крючки.

— Сука, — проронил Макс на удивление равнодушно. И вдруг взорвался, с размаху замолотив ладонями по рулю. — Сука, сука, сука!

Вика вся сжалась. Но бежать, немедленно и без оглядки, ей расхотелось. И вдруг стало спокойно, как давно уже не было. Ещё секунду назад она чувствовала себя запертой в тугом коконе, а теперь взломала хрупкие стенки и расправила новые, ещё незнакомые крылья.

— Если хочешь что-нибудь разрушить, лучше сделай это снаружи, — посоветовала она. — Представляю, сколько стоит ремонт этой машины.

— Плевать, — Макс, тем не менее, перестал дубасить руль и вновь нашарил сигареты. Дым плотным слоем утекал в щель приоткрытого окна. — Поужинаешь со мной?

— Меня дома ждут, — возразила Вика. — Но ты можешь остаться у нас.

— Боюсь, из меня сегодня хреновый рыцарь, — он повернулся к ней. Глаза за сигаретным дымом казались затуманенными. — Твоя мама будет окончательно расколдована.

Вика продолжала обдумывать свое нелегкое положение. Как было бы хорошо, не поддайся она на уговоры; не ударь ее дверь в лоб; не притащи она Макса тогда к себе домой…

— Не молчи, а? Расскажи о чем-нибудь, — потребовал Макс. — О чем угодно.

— Не поможет, — Вика устало растерла лицо ладонями. — Лучше ты. Что случилось?

— Жена хотела, чтобы я сына забрал с тренировки, хотя ещё вчера я был просто приблудившимся мудаком, дурно влияющим на ребёнка, — он выпустил последнюю длинную струю дыма, и щелчком отбросил тлеющий окурок за окно. — Может ты мне объяснишь, что у женщин в голове?

— Разворачивайся, — велела Вика из сизого дымного облака.

Макс распахнул все окна; дым потащило в стороны, изорвав его тонкое полотно в лоскуты. Когда в салоне снова прояснилось, Вика вздрогнула — Макс пристально смотрел на неё, будто ожидал, что она вот-вот обратится неведомым чудищем.

— Серьезно? — уточнил он, снимая ручник.

— Добрось до метро — оттуда автобусы ещё ходят.

Она, разумеется, лгала, и ни один автобус так далеко от города не уезжал, но откуда Максу, привыкшему к машине, было об этом знать?

Он тронулся резко, расплескав гравий и оставив ссадины на жестяных боках «Бэхи». Двигатель больше не мурлыкал — он подвывал в тон отчаянию, указывающему путь домой. Вика тем временем прикидывала, у кого бы она могла заночевать, но по всему выходило, что ее замкнутость отворотила даже друзей, не то что приятелей. Можно было вернуться на работу и пристроиться на клиентском диване — охранники ее хорошо знали и не стали бы возражать.

Теперь Макс гнал, как одержимый. Вика не видела спидометр, но чувствовала, что любая ошибка на такой скорости будет стоить жизни им обоим. И почему-то эта мысль совсем ее не страшила.

— Ты забыл свернуть, — напомнила она, когда они вновь оказались в задремавшем городе, исполосованном неоновыми отблесками.

— Нет, — отрезал Макс. — Едем вместе. Забросим Яшку домой, а потом я сдержу обещание и довезу тебя до станции.

— Макс, не надо, — запротестовала Вика совершенно искренне и серьезно добавила: — Не надо мстить с моей помощью. Это гадко.

Пронзительно завизжали тормоза, и ремень безопасности отпечатался красной полосой у Вики под рёбрами. Машина встала колом у бордюра, а Макс, вцепившись в руль, выговорил чуть не по слогам:

— Либо ты сейчас едешь со мной и больше не озвучиваешь свои дикие догадки, либо выходишь здесь, и мы заканчиваем весь этот бред.

— Бред? — Вика дернула ручку двери, и она, слава Богу, поддалась. — Ты караулишь меня после работы, заставляешь сесть в твою тачку, объясняешься не пойми в чем, а в итоге, когда я говорю чистую правду, которая тебе колет глаза — ты называешь ее бредом. Прекрасный ход, Макс. Браво. Спасибо, что подвез. И хорошего вечера.

Ветер рвал с шеи шарф, брошенные в запале слова рвали сердце. Вика едва не побеждала, глотая начавшийся снег. Нет, хорошо, что он так сказал, хорошо, что выдернул нарывающую занозу из нутра. Теперь наваждение отступит, теперь…

Он крепко схватил ее за талию и, ни слова не сказав, грубо закинул себе на плечо. Вика заколотила его кулаками по спине, но что толку, когда он явно не привык пропускать тренировки в зале?

— Отпусти! — взвизгнула она. — Я закричу!

— Ты уже кричишь, — возразил Макс и распахнул пассажирскую дверь, усадив Вику обратно на кремовое сидение.