Серпантин

— А то! Был такой случай в советское время — один физик на отдыхе что-то подобное заподозрил... И доказал это при помощи изотопов!

— Что доказал?

— А то, что котлета уже как минимум один раз подавалась к столу.

— И для этого он облучил желудки всех отдыхающих?

— А ты как думала, истина важнее... Ну, на самом деле, это были какие-то безобидные изотопы...

— А ты и так докопался, умница ты наша...

— Дедуктивный метод! Слушай, но как же здесь всё... Одно к одному... Эти картины, этот концерт-майстер, это кафе, эта рыба, эта... Послушайте, милая, — перехватил Доплер официантку, — замените мне, пожалуйста, вот это. Рыба тухлая.

Официантка хотела было возразить, но Доплер привёл аргумент, который только что опробовал на Лене, и официантка сразу перестала возражать. Произнесла бесстрастное «извините», взяла тарелку и исчезла в двери, которая вела на кухню. Доплер торжествующе посмотрел на девочку... И понял, что сцена не вызвала у неё никаких положительных эмоций.

«Недолго музыка играла, — подумал он, — пока что она не хочет меня отравить, но если она так не рада, что мне удалось избежать травли... То что-то всё-таки пробежало между нами... Или кто? Если кошка, то пробежала... Надо срочно чем-то задобрить...»

«Но не есть же специально для неё тухлую рыбу? Гаутама съел в гостях какую-то дрянь, хотя и знал, что ест дрянь... Только чтобы не обидеть хозяина... Отравился и помер».

«Не присягал я косому Будде!..»

Он попробовал перевести разговор на другую тему. Но Лена не поддержала, и Доплер теперь просто молча сидел с потухшим взором, вертя в руке вилку. Он подумал, а чего это он, собственно говоря, должен второй уже день кряду придерживать свой язык? Насильно мил не будешь.

— Простите, вы случайно не Пётр Доплер? — спросил материализовавшийся прямо перед столиком человек... Тот самый, за которым они наблюдали несколько дней назад в другом кафе, от нечего делать... А теперь, значит, и он их узнал... Почему не позавчера, не сразу? Впрочем, Доплер помнил, как этот шкаф тогда на всё смотрел — сквозь...

— Да, — сказал Доплер, — это я. А что такое?

— Да ничего, — сказал шкаф, — я, понимаете... А можно я к вам сяду?

Доплер хотел было спросить, с какой это стати... Но подумал, что факт узнавания в такой момент будет полезен... Пусть эта девчонка ещё раз вспомнит, с кем она сюда пришлёпала в своих вьетнамках... До сих пор на море это был второй случай...

— Я, во-первых, страшно рад, что вас вижу живьём...

— А что, уже был некролог? — усмехнулся Доплер. — Я, правда, несколько дней не читал газеты...

— Да нет, — сказал человек, — не в том дело. Я имел в виду — не на экране, а в жизни...

— Ах, вот оно что...

— Разрешите, я представлюсь. Леонид Манко, генеральный директор холдинга «Караван».

— Очень приятно, господин генеральный директор. А это вот Лена.

— Мне тоже очень приятно, — кивнула Лена, — вы что, видели Доплера в игровом кино? Или вы имеете в виду одно из этих интервью...

— Вы даже не знаете, что...

— Знаю, знаю, — перебила она, — просто я думала, что Доплер всегда был за кадром... Доплер, ты ведь у нас режисссёр?

— Так точно, — кивнул Доплер, — я кадровый режиссёр.

— Да вы что, не видели? Он же сам играл...

— Доплер, ты играл?

— Ну, иногда. Когда кто-то из актёров уходил в запой. Приходилось подменять, а что прикажете делать...

— Дело в том, — сказал Манко, — что когда я вас сейчас увидел... Мне показалось, что я попал внутрь фильма...

Доплер и Лена многозначительно переглянулись.

— Что, уже было такое? — спросил Манко.

— Вот, — сказал Доплер Лене, — это должно тебе помочь понять, что такое suture.

— Нет, Доплер, уж прости, но это для меня слишком сложная материя...

— Но она сейчас была вывернута перед тобой наизнанку!.. И «шов», который имел в виду Лакан, здесь уже предстаёт... А что это ты так на меня смотришь? — он вдруг увидел в её глазах откровенную насмешку.

— Да ничего... Говорю тебе — мне это непонятно, хоть с лицевой стороны, хоть с изнанки...

— Вы знаете, — повернулся к ним Манко, услав официантку с перечнем всех своих пожеланий, — я как вас увидел... Это странное такое чувство, особенно, если б вы знали, как меня в последние дни плющит...

— А как? — спросила Лена.

— Нет, об этом я не хочу говорить... Я лучше о другом... Это ощущение, когда я вас здесь увидел — я уже однажды испытывал... Когда встретил Макдауэлла...

— Здесь? — удивился Доплер.

— Не-а. В Нью-Йорке. Я был там по делам. Ехал в метро, точнее, шёл по перрону, а навстречу мне Макдауэлл, в таком буклированном пиджаке... Я, как с ним глазами встретился... Мне показалось, что я в кино! У меня и так эта мысль мелькала, потому что Манхэттен в стольких фильмах видел, что когда по нему ногами ходишь, кажется, что вокруг декорации... Тут «Уолл-стрит», там «Запах женщины», каждый угол на экране видел сто раз... Но последней каплей был Малкольм Макдауэлл... Вы меня понимаете?

— Конечно, — сказал Доплер.