Серпомъ по недостаткамъ

Идея ехать в Аргентину, где сейчас всего лишь весна, осенила меня во время давешнего разговора с Машкой. И оказалось, что идея эта легко осуществима: судов, свободных для почти любого фрахта, было более чем достаточно и даже в Ростове вот уже два месяца маялся без дела океанский сухогруз. Его-то я и арендовал, причем сразу на восемь месяцев. Фрахт обошелся в семьдесят пять тысяч рублей, правда жалование экипажу и все расходы на обслуживание судна так же были за мой счет. Французская компания решила, что они обвели меня вокруг пальца: на таких условиях столько стоил годовой фрахт судна стоимостью в полтора миллиона франков. Но они несколько просчитались: в контракт я включил условие, что если судно я не смогу вернуть в срок, то попросту обязуюсь его выкупить, доплатив еще четыреста пятьдесят тысяч рублей. То есть фактически я мог выкупить у французов судно со скидкой в тридцать тысяч от начальной цены. Конечно, оно уже четыре года отработало, и фактическая его цена была несколько меньше – но такую переплату можно считать "платой за кредит". Хотя, откровенно говоря, французы точно дураками не были, и избавиться от ненужного им судна были бы и рады, но во-первых, никто сейчас новые корабли не покупал, а во-вторых, во Франции были какие-то непонятные ограничения на продажу таких судов именно в Россию. Так что по большему счету, контракт был взаимовыгодный – настолько, что первоначальный платеж был всего в пятьдесят тысяч, а оставшиеся двадцать пять (или, скорее, уже четыреста семьдесят пять) французы были готовы получить и в апреле.

Судно было "не совсем сухогрузом" – на нем присутствовали и двенадцать пассажирских кают (довольно скромных по современным меркам, двухкомнатных кают первого класса было всего две), так что заодно я решил захватить и крестьян, которые зимой вырастят и преумножат ценный семенной материал. Жалко, картошку так размножить не получится: водится ли в Аргентине колорадских жук – я не знал, но рисковать не решился. Так что Вадим отправился разводить картошку в Ленкорань – там зимой погода как раз подходящая.

С собой было решено захватить десяток тракторов (даже если сломаются, то двадцать-тридцать гектаров прерии все равно вспашем), по нескольку штук жаток-веялок, прочий сельхозинвентарь. Взяли и два десятка мотоциклов, а для охраны всего этого богатства я и уговорил Головина выставить двадцать казаков. Ну а пахать сеять – это уж крестьяне. Двадцать пять парней, двадцать пять девиц-механизаторов, и два десятка взрослых мужиков и баб.

А еще в поездку отправилось сразу полсотни парней покрепче – от шестнадцати и старше – которые у меня работали на "Сухогрузах". По отдельной договоренности с капитаном "Чайки" – так называлось судно – и за отдельную плату эти ребятишки в пути должны были обучиться матросским премудростям. Ну, основам оных.

Переводчиком с нами плыл найденный по объявлению в газете бывший суперкарго, некто Мухонин. С должности он ушел по инвалидности – в шторм упал и сломал руку, в результате правая рука почти не действовала. Но иных проблем у него не было, прилично знал Петр Пантелеевич шесть европейских языков, а ругаться – по его словам – мог не меньше, чем на дюжине.

"Le Gull" вышел с ростовского рейда ранним утром в понедельник двенадцатого сентября. Поскольку груза у нас практически не было (триста бочек с бензином и два десятка кубов досок – не в счет), свободные трюмы были заполнены мешками с углем, что более чем удваивало дальность плавания. Но капитан предпочел не рисковать, и маршрут пролегал через Алжир, Дакар, Ресифи – и уже оттуда в солнечную Аргентину. Три недели нам предстояло изнывать от скуки, и чтобы скука нас не победила, все дружно принялись изучать испанский язык. Мухонин именно испанский знал чуть ли не лучше родного русского, но почему-то первым делом обучающиеся освоили испанскую ругань – что очень веселило двух матросов-испанцев. Впрочем, уже в Ресифи, до которого мы добрались на семнадцатые сутки плавания, судовой кок, испанским владеющий, уже понимал что мы хотим получить на обед – так что была от путешествия и определенная польза.

Вот только в Аргентину мы так и не попали – за ненадобностью.

Глава 17

Василий Никаноров на работу прибежал чуть позже шести часов. Утра, конечно – но в цеху он оказался вовсе не первым. Хотя – с какой стороны посмотреть: остальные-то рабочие и вовсе домой не уходили. Как раз к приходу Василия они застелили пустой верстак газетками, разложили на тарелках нарезанную колбасу, хлеб и расставили кружки.

– Тебе наливать? – поинтересовался выходящий из кухни с большим жестяным чайником слесарь Решетнов.- Чай?

– Нет, кофий. Проснуться же надо, закончили-то уже часа в четыре только.

– Наливай, мне тоже проснуться не помешает – улыбнулся Никаноров.

Рабочие расселись вокруг импровизированного стола и приступили к завтраку.

– Придет? – спросил кто-то из них.

– Конечно придет. Вчера-то его специально отговорили, а нынче – точно придет.