Серпомъ по недостаткамъ

В Ерзовке мужики бросились ставить вокруг прудика забор, а я пошел рассказывать Оленьке как правильно за зверями ухаживать: на обратном пути я испанский изучал по брошюрке с инструкцией по созданию койповой фермы (оказывается, в Аргентине нутрий уже начали разводить – янки проявили интерес к шкурам болотных бобров, и нужную мне брошюрку Леонтьеву удалось "выкупить" в библиотеке местного университета). Ну а чтобы Оленька ничего не перепутала по малолетству, Михаил Иванович Головин был оставлен в Ерзовке "передавать передовой опыт" – тем более дома мне денщик точно был не нужен.

Девочка зверюшкам очень обрадовалась, в особенности когда на вопрос "а они вкусные?" я честно ответил, что "очень вкусные". Да, крестьянские дети – большие прагматики, и это радует. Потому что "накормить голодающую Россию" без этих самых крестьян и их детей у меня не получится.

Поговорил насчет еды и с Дуней – она тоже в этом отношении была прагматиком. Сейчас Евдокия отвечала за все производство гамбургеров, и "отвечала" неплохо: именно она реализовала идею торговли вразнос, и теперь "царицынский бутерброд" можно было купить не только в полутора дюжинах (уже!) "пончиковых", но и на любой железнодорожной станции в пределах Саратовской губернии, а так же в Ростове и даже Тамбове. Я-то думал, что вразнос торговать ими невыгодно – ну сколько их человек донести сможет! Но если не носить, а возить в будке, установленной на трехколесный мотоцикл – то можно и до следующей станции доехать, и довезти достаточно для прибыли. Причем – без особых рисков: Дуня с "непокобелимой уверенностью" доказывала всем местным полицейским, что любой городовой имеет неотъемлемое право на пару гамбургеров в день бесплатно – я ей когда-то рассказал нечто подобное про якобы "австралийских копов" (вспомнив американские детективы). И рядовой состав полиции данный факт очень одобрил.

Но на этот раз я с ней говорил не о гамбургерах, а о фасоли – и разговор мне не очень понравился.

– Горох – он бы пригодился, или чечевица. А на бобы эти уж больно много дров нужно. А не варить ежели, так боб этот наскрозь и пролетает, хоть мой его и по новой употребляй. Зря ты бобов этих купил, не годен он крестьянину. Он, слова не скажу, скусен – но уж больно варить его морока. Ну хоть бы белых купил, они все быстрее варятся…

Домой я вернулся к вечеру, и там снова Дарья уже напомнила мне о неудачной покупке:

– А Камилла-то на обед, как и обещалась, пришла. А бобы-то так и не готовы оказались! Я-то, грешным делом, конфорку-то завернула, да снова зажечь и забыла… Но сейчас-то уж сварились бобы, давай я тебе положу…

Впрочем, получилось все же вкусно, вкуснее чем они же, но в уругвайском исполнении: Дарья не поскупилась на всякие ароматные травки. Ну и ладно, в рабочей столовой готовить будем: там печи на угле работают, сварится как-нибудь.

Следующим утром мы с Камиллой все же пошли в лабораторию. Она была – в отличие от цехов завода – в сторону Царицына, и вчера я не обратил внимание на какой-то новое строительство. А сейчас пришлось идти вдоль какого-то здоровенного забора. Это что, Антоневич решил металлургический завод тут что ли строить?

Но обдумать эту мысль мне не удалось: Камилла уже по дороге начала меня грузить своими химическими проблемами:

– Комарову нужно строить отдельную лабораторию, прямо на заводе Барро…

– Кто такой Комаров и зачем ему лаборатория?

– Ну это… он же химик из Казанского университета! А лаборатория ему нужна на заводе для экспресс-анализа, а то он состав стали определяет через час после того, как ее уже разлили. Да и шуму от него много…

– А от тебя что, мало?

– От меня – мало – совершенно серьезно произнесла Камилла, – у меня только иногда насос форвакуумный стучит – а у него в ступках образцы стали толкут!

– Ладно, решим вопрос…

– Ну вот, смотри – продолжила Камилла, после того как мы вошли в ее комнату в этом довольно немаленьком двухэтажном здании – это то, что ты задавал сделать – она показала на этот раз не банку, а небольшую колбу с чем-то белым.

– Я наверное много чего просил сделать…

– Не много, а это – сульфаниламид. Наверное – по анализу совпадает с тем образцом, что ты мне дал, но я не уверена. Может ты знаешь как точно проверить – то это или не то?

– А не цианид ли это часом?

– Ты что! – возмутилась девушка – за кого ты меня принимаешь?

– Я просто так спросил… а какой чистоты?

– Четыре девятки – Камилла уже освоила предложенную мною шкалу чистоты веществ.

Ну и кто тут должен помнить качественные реакции на всю эту органическую химию? Хотя одну-то я точно знаю. Так что, вытащив из колбы пробку, я сыпанул порошок на ладонь и лизнул.

– Ты что? Это же реактив! – а я и не знал что Камилла так умеет визжать.

– Это – стрептоцид. Ты же не просто женщина-химик, а гигант химического синтеза. Я в переносном смысле про гиганта… – попытался поправиться я. – Ты не дуйся на меня как мышь на крупу, а иди выбирай самое красивое платье и бегом в парикмахерскую делать самую красивую прическу.

– Зачем? – все же через всю ее ученость частенько проглядывала любопытная девчонка.