Серпомъ по недостаткамъ

– А для серьезных испытаний техники я устрою где-нибудь в глухой степи специальный полигон. Не от армии, а свой, личный. Испытателями казаков найму… только я вас попрошу еще вот о чем. Подъесаул Головин меня в казаки принял – ну чтобы с его парнями нормально разговаривать в Уругвайской экспедиции. Но пока – пластуном, да еще почетным. А мне бы хоть какое, да командирское звание получить, хоть старшиной назначить. В отставке – получится вроде и формальность, а уважения со стороны казаков прибавится, и народ на полигон проще набирать будет, и порядку на нем прибавится… Но это уж – как получится – добавил я, видя, что улыбка на лице Карпова расплывается шире лица.

– Я доложу о ваших пожеланиях начальству. А вы действительно предлагаете мне сейчас забрать этот мотоцикл?

– Настаиваю, я сейчас распоряжусь, чтобы его упаковали и подготовили к отправке. И еще… Валерий Георгиевич, я понимаю, что военная служба непредсказуема. Но если будет возможность – вы телеграфируйте о своих – или еще чьих – визитах ко мне, хотя бы дня за три.

Подполковник убыл в Петербург, увозя мотоцикл и пулемет, ну а я занялся подготовкой Харьковского завода к выпуску велосипедов. И начал с того, что попросил у Емельянова отлить бронзовую доску с надписью "Харьковский велосипедный завод".

Глава 26

– И как это у него получается? – задумчиво пробормотал Герасим Данилович.

– Что? Машины изобретать? Так наверное в этой, как ее, Аделаиде, его научили как.

– Мне тоже было интересно, я знакомых попросил узнать – не учат там этому всему. У них курсы учебные – как в Эдинбургском университете, только профессора там лишь те, что в Британии никто в университеты не взял. Ты знаешь, как сам он Аделаиду назвал? Дырочкой в жопе мира! – и Герасим Данилович довольно рассмеялся.

– То есть как дырочкой? – не понял Нил Африканович.

– Вот и я давеча спросил. А он сказал – именно дырочкой. Вроде и светло, и воздух вокруг хороший – а все равно жопа.

– Верно, – тоже засмеялся Иванов. – Постой, но ведь в Эдинбурге электрических инженеров не готовят!

Немного помолчав, Герасим Данилович продолжил:

– Да я и не о том вовсе. Вот как у него получается не про машины придумывать? Я уже и так, и сяк поручение его рассматриваю: с любой стороны получается, что лучше и не придумать. А в деньгах, если посчитать, так только экономия и выходит. Вот ты скажи: почему никто другой не додумался сделать так, что рабочий вроде как и меньше других получает, а с завода его никто не сманит? Я тут тоже посчитал: квартиры, что он рабочим выделяет, стоят ему в двести маленькая, в триста пятьдесят большая. Примерно. Плату он берет от семи до десяти рублей, получается – за три года у него дом окупится. Рабочий, за вычетом платы за квартиру, получает рублей двадцать в месяц – не мастер, простой рабочий. На прокорм рабочему тоже выходит в месяц рубля три-четыре, потом копейки идут на выплату врачу, в школу для детишек… Вот и выходит, что всех расходов на рабочего у него на рубль в день – меньше, чем у многих. А и рабочий лучше живет, и ему выгода сплошная.

– Ну считает-то он хорошо – усмехнулся Иванов.

– И другие не хуже считают, но у других-то так не получается!

– Народ-то вокруг не слепой, посмотрят как у него устроено – и переймут! – убежденно произнес Нил Африканович. – выгода-то – она каждому видна.

– Вот мне и интересно, как это у него получается: ко мне приятель старый с месяц как заезжал, посмотрел, конечно, как тут у меня все устроено. У него в Москве фабрика небольшая, ботинки да сапоги выделывает. Ну мы с ним вместе и так считали, и так прикидывали – все в разорение фабрике выходит. А у него – что ни сделает, так в выгоду…

Инженеры замолчали, задумавшись. Затем, вздохнув – и видимо, так ни к какому внятному выводу не придя, Иванов отметил:

– Вот поэтому-то он и хозяин тут всему. А нам остается радоваться, что при нем работаем. Ты как рабочих-то делить собираешься?

Закрутившись в делах с новыми заводами я как-то потерял из виду старые – то есть не особо был в курсе что там делается. Так что лишь в понедельник девятого июля я выбрался на судостроительный, выбрался просто посмотреть как идет дела и что нужно срочно сделать чтобы дела все же шли. И попал я на завод очень вовремя: готовился спуск на воду очередного траулера.

Саша Антоневич придумал очень интересный стапель для этих небольших корабликов: после завершения строительства он целиком приподнимался на восьми гидравлических домкратах, рабочие вытаскивали подпирающие брусья – и после того, как домкраты отпускались, вся конструкция целиком скатывалась по рельсам в воду. Скатывалась довольно медленно – ее придерживали мощные лебедки, но спуск корабля – хотя и без вздымающихся волн – мне понравился.

Судя по всему, на стапеле корабли был полностью доделан – на нем сразу после спуска завели мотор и кораблик плавно пошел куда-то вдаль. Поскольку проблема с моторами еще не выветрилась из моей памяти, я поинтересовался у Бори Силина, ставшего начальником завода, какой двигатель у этого конкретно траулера.