Серпомъ по недостаткамъ

– Все стандартных "восьмерки", калильные (этим словом я поименовал дизель, дабы не вызывать ненужных ассоциаций).

– Каких "восьмерки"?

– Стандартных, на двести сил. Павлищев их аккурат по штуке в день делает, так что и на траулеры хватает, и на "амазонки" уже поставили.

– На обе? – я, честно говоря, немножко обалдел от услышанного.

– Да, и на старых тоже. Кроме самой "Амазонки" – на ней пока так и стоят четыре "шестерки", но ей хватает, она же больше в дрейфе стоит.

– И что я пропустил на этот раз? Борь, ты извини, я на месяц из производства выпал… сколько у нас сейчас "амазонок" и траулеров? – и я посмотрел на "большие" стапеля, где по-прежнему стояли два еще некрашеных полусобранных корпуса "амазонок".

– Траулеров – если этот считать – пока шесть, "четверку" сейчас обратно тащат на буксире, на мель села и винт потеряла. А "амазонок" – сама плавбаза, "Мараньон, "Укаяли", "Мадейра"… послезавтра "Тапайос" в достройке закончится и на Каспий пойдет. Но мы быстро наверстаем – сейчас на сборку траулера всего неделя уходит, так что на неделе два и спускаем.

– Тапажос…

– Что – Тапажос?

– Река так называется, по-бразильски. Ладно, баржа пусть "Тапайосом" будет, на русский слух получше будет. Кто названия-то придумал?

– Да это Маша Векшина… ей кто-то сказал, что два судна без названия, она и прибежала с книжкой. А я сам-то и не прочитал, что написано – с некоторой грустью ответил Силин.

– Да в книжке небось так и написано, как назвали – ну кто у нас португальский-то язык знает? Ладно, не печалься – и так чудеса трудового героизма показываете.

– Это все Никодимов, он тут среди рабочих собрание провел, все рассказывал как народ в деревнях с голоду мрет и как нам нужно быстрее траулеры да рефрижераторы собирать – рабочие сами постановили, что до льда будут работать по двенадцать часов. Понятно, за дополнительную плату – но ты же мое решение отменять не будешь?

– И сколько ты платишь за это?

– По плану они работают на два часа больше, так что на двадцать процентов больше и получают.

– Переработку, два часа эти, оплачивай в полуторном размере. С первого для, пересчитай выплаты, если нужно. Рабочую инициативу поощрять нужно! И твою тоже – с сегодняшнего для переходишь на тарифную сетку "старых кадров". Кстати, что там за новый корпус у заводской пристани Антоневич строит? Я вроде такого в плане завода не припомню.

– Это не Антоневич, это Мефодий строит. Склад, говорит, холодильник будет. А у пристани – так это чтобы рыбу не размораживать. Ты к нему зайди, он сейчас с Ключниковым маршрутку-холодильник мастерит.

– Да, вот так отойдешь на минутку пописать – а тут уже новый склад построят или дюжину кораблей на воду спустят – рассмеялся я. – С кем я связался? Ну ладно, у меня секретари записали на сегодня ещё по железной дороге к Емельянову заехать, а тебе – еще раз спасибо.

– Только ты непременно у Мефодию загляни сначала, а то они с Ключниковым без тебя точно подерутся – сегодня как раз с утра и ругаться начали.

Женя Ключников фактически стал руководителем всего тракторного производства, и к делу относился очень серьезно. По крайней мере трактор в сборочном цехе находился чуть больше пяти часов – после чего своим ходом выкатывался на испытательную площадку. За это время из заготовок строилась рама, собирался кузов, устанавливались мотор и трансмиссия, вся электрика и все-все остальное, включая стеклоочистители (для Т-40, конечно). В новом сборочном корпусе, построенном весной, трактора передвигались уже не на своих колесах (которые теперь ставили вообще на последнем посту), а на настоящем конвейере – Женя очень творчески отнесся к моим рассказал о пользе оного.

Ну а в старом цехе, больше чем вдвое более коротком, сейчас собирались тракторные прицепы – и именно там я застал процесс "взаимодействия" Мефодия и Жени:

– Я еще раз говорю: не потянет трактор твой холодильник! Поэтому и на производство я телегу эту ставить не буду.

– Женя, мы уже проверяли – трактор прекрасно все тянет.

– Ты бы еще его по Унтер ден Линден пустил, там трактор и две таких телеги потянет. А по нашим дорогам – не потянет…

Увидев меня, Женя сменил агрессивный тон на назидательный:

– Вот и Александр Владимирович скажет. Александр Владимирович, ну разве потянет Т-40 по нашим дорогам десятитонный прицеп?

– Какой прицеп?

– Десятитонный! – в голосе Ключникова прозвучало торжество. Вот, посмотрите – он указал рукой на довольно-таки небольшой фургон, стоящий около ворот цеха. Четыре тонны железа и еще он собирается туда шесть тонн рыбы в ящиках запихнуть!

– А с грузом испытывали? – Мефодию было под сорок, и почему-то я никак не мог назвать его на "ты", хотя он неоднократно и просил.

– Нам рессоры Архангельский считал, поставили как на пассажирских вагонах, двойную подвеску. Илья Ильич сказал, что десять тонн только груза выдержит…

– А без рессор и рамы, только фургон – сколько весит?

– Три тонны, больше даже. Тут же медь да олово, холодильная машина тяжелая получается.

Я подумал, потом кое-что вспомнил "из прежней жизни".