Серпомъ по недостаткамъ

– Последний вопрос: а кто у вас заводом управлял? Мена не интересует, кто принимал заказы и продукцию продавал, а кто управлял именно рабочими?

– Так я же и управлял. У меня отец, что завод этот выстроил, мастером был на чугунке, а потом вот свое дело завел, так меня и выучил. Вот только нынче никому железные вещи не надобны, второй год завод так и стоит без дела. Но все бумаги у меня в порядке – торопливо добавил он, долгов за заводом нет, и налог уплочен, я покажу.

Я ещё раз прошелся по заводу, покрутил ручки у станков. Следовавший за мной хозяин что-то порывался сказать, но, видимо поняв, что станок – вещь для меня вполне знакомая, сдержался.

– Ну что, … извините, вы так и не представились.

– Что?

– Ну звать-то вас как?

– Тимофеев я, Клим Иваныч.

– Ну что, Клим Иванович, мое предложение будет такое: я вам за завод готов заплатить двадцать тысяч рублей – не стоит он нынче большего. Но при условии, что вы ко мне же на завод поступите начальником, рабочих завтра же наберете и начнете производство. Народ вы знаете, так что с вами все получится быстро. А без этого мне завод ваш и не нужен.

– Так это, двадцать тысяч-то маловато будет… да и угля нет, железа. Как работы-то начинать?

– Оклад жалования вам предлагаю двести пятьдесят рублей, с планом справляться будете – то есть если завод будет делать все хорошо и вовремя – будет больше. Рабочим – как обычно, но это мы еще обговорим. Уголь – я отдельно денег на это выделю, металл через пару дней привезут. А пока и станки проверить надо будет, и машины. Устраивают вас мои предложения?

– Двадцать тысяч, говорите… ну что же, давайте так. И когда вы собираетесь бумаги готовить?

– Так сейчас же пойдем в управу да все и оформим. Деньги желаете наличными получить или в банк перевести?

– Так это… мне бы в цирюльню по дороге зайти, я же неделю из дому по жаре не выходил-то. А то в управу идти – несолидно, скажут что Тимофеев вовсе как босяк последний. Вы зайдите ко мне, кваску там попьете, а я как раз одежу хорошую надену – сразу же и пойдем.

В управе, куда мы явились в час дня, тоже царил дух уныния и лени, вездесущие мухи сидели на окнах и даже не жужжали. Но две розовых бумажки с красивыми циферками "два" и "пять" на час превратили этот затхлый прудик в кипящий водоворот : через три четверти часа все необходимые бумаги были подготовлены. Но все же видимо я был не совсем прав в своих оценках царской бюрократии: в юридическом отделе и секретариате безо всяких "ускорителей" документы были зарегистрированы вообще за пятнадцать минут. Так что в три пополудни, открыв в Тамбовском городском банке счет для Тимофеева, куда я перевел двадцать тысяч, и счет завода – на него легло уже тридцать, с делами в этом городе я закончил. Обсудив фронт предстоящих работ, я со спокойной совестью отбыл из Тамбова шестичасовым поездом. Но не в Царицын – путь мой лежал в Калугу: Гаврилов давно просил заехать, а тут, раз уж все равно из Царицына уехал – так чтоб два раза не ходить…

Гаврилов встретил меня, весь раздуваясь от гордости и лучась от счастья. Нет, он вовсе не моему светлому лику так радовался, просто уж больно вовремя (для него) я в Калугу заявился. Как раз в этот день завершалась сборка первого детища его нового завода: паровой турбины мощностью в мегаватт. Там же вертелся и Африканыч, ведь детище было "совместным" их творением: мегаваттный генератор переменного тока, изготовленный Ивановым уже на своем заводе в Камышине, был установлен на одном валу с турбиной. Если честно говорить, то я не понял как на одной оси можно именно собрать два столь разных агрегата, да еще на разных заводах – но специалистам виднее, они это как-то сделали.

Агрегат предназначался для Царицынской электростанции и в сборе весил пять с половиной тонн. По мне – так немного, но в том же цехе собирался еще один агрегат, немногим больше по размеру – и оба инженера с энтузиазмом рассказывали, что вон та машина, весом всего в двенадцать тонн, выдаст уже больше трех мегаватт. По мне и мегаватт – уже хорошо: после отъезда Герасима Даниловича в Калугу из новых мощностей на электростанции появилось всего два генератора по сто восемьдесят киловатт и электричества не хватало просто катастрофически, вплоть до того, что освещение в цехах снова перевели на калильные лампы, благо газа теперь было достаточно. Сварку же вообще вели исключительно "мобильными" генераторами по шестнадцать киловатт, питаемыми керосиновыми моторами – благо и то, и другое делалось своими силами.

– А когда будет готов новый генератор? – поинтересовался я у восторженных инженеров после того, как турбина медленно завертелась на малом ходу. Гаврилов, тщательно выслушивающий работу турбины через стетоскоп (эту нехитрую штуку я внедрил в своей больнице, послал и в Калугу – но видно, Герасим Данилович нашел ей лучшее применение), неопределенно махнул рукой, а Африканыч, подумав, ответил очень неопределенно:

– После того, как я генератор сделаю, месяца через два, может через три.