Серпомъ по недостаткамъ

Прервав составление сводного отчета, она быстро просмотрела все документы в папке — и обнаружила еще пять подобных документов в папке за другой год. А в следующей подобных бумаг — и все были утверждены Сашей — оказалось двадцать два.

Но выложив все эти документы отдельно, Мария Иннокентьевна неожиданно обратила внимание еще на одну деталь, к бухгалтерии прямого отношения не имеющая: почему-то изрядная часть фамилий, проходящих в ведомостях, показалась очень знакомой. Окинув необработанную стопку бумаг, она решила, что сводку составить времени более чем достаточно, и для проверки случайно промелькнувшего нечеткого воспоминания Мария Иннокентьевна отправилась в библиотеку — благо там хранилось все, что ей было нужно.

Вернувшись, она еще раз окинула взглядом разложенные на столе бумаги. Нет, с этим определенно надо что-то делать. Ладно, завтра Саша возвращается из поездки — и придется его кое о чем расспросить. Очень вдумчиво и подробно расспросить…

Если Бог хочет наказать человека, он лишает его разума. Ну а если он хочет над человеком посмеяться — он ему этот разум дает. Человек (разумный) все тщательно обдумает, вдумчиво подготовит — и получает желаемый результат. Вот только что потом с результатом делать…

Войну с японцами все же выиграли не минометы, и даже не хунхузы Линчи — войну выиграл "Буревестник": без него США не вписались бы за Россию так рьяно. Конечно, кроме собственно "Буревестника" на стороне России сыграла и жадность страховщиков, и продажная американская пресса, и немалые финансовые вливания — но все это сыграло именно тогда, когда "Окату-мару" вошел в бухту Золотой Рог.

Ну а чтобы все это все же имело шанс сыграть, было очень нужно, чтобы судно признали не только европейцы или американцы — требовалось безусловное признание его японцами. Понятно, не признание, что они пиратски захватили судно у американцев. Просто признание того, что "Окату-мару" принадлежит японцам.

Все корабли, по большому счету, походи друг на друга. В той или иной степени. Некоторые похожи больше, некоторые — меньше. Поэтому перед "абордажной" группой была поставлена задача довольно сложная: захватить судно, максимально похожее на "Буревестник". На первый взгляд полная глупость. Но судьба в лице мирового судостроения конца девятнадцатого века подарила России подарок. Как и многие океанские корабли, ходившие под японским флагом, в девичестве "Окату-мару" носила французское имя. А бывший карго-лайнер "St. Nazaire" был практически "родным братом" "Le Gull"a", послужившего прототипом для моих "птиц", в том числе и "Буревестника". Да и построен он был на той же верфи. Так что выше ватерлинии и снаружи суда отличались не настолько, чтобы различия были заметны на фотографиях в газетах — японских газетах, где на снимках встречался "Окату-мару". "Захваченный" корабль страховщики, хотя и были весьма заинтересованы в положительном заключении, изучили в высшей степени дотошно.

Но вот сам "Святой Назар" (или "Окату-мару") поначалу не потопили, а потом — топить пожалели. Да и кто там разберет, что за судно торчит на севере Сахалина? Однако встал вопрос — а что с кораблем делать дальше? Ответ был очевиден — топить надо. Но во-первых — жалко, а во-вторых, экипажу-то рты не позатыкаешь, хотя Линоров, определенно нашедший себя на своей новой работе, в том проблемы не видел. Так бы и остался ржаветь кораблик в заливе Байкал, но тут выяснилось, что "при перевозке морских мин" пропал тоже трехтысячник, и — более того тоже очередной "француз". Похоже, что это мои рейдеры ее и грохнули (дата и место совпадали), так что в августе четвертого года "Сахалинское ополчение" заявило о захвате "Саме-мару" в качестве военного трофея, объяснив задержку с оповещением отдаленностью Сахалина.

Поскольку про потопленный сухогруз было ничего, кроме названия и тоннажа, неизвестно, "Назара" на всякий случай быстренько "переделали до неузнаваемости": бригада сварщиков с Владивостокской верфи заменили деревянный трюм и деревянную же надстройку на стальные (из привезенного из Америки листового железа), и в результате сухогруз превратился в балкер ("угольщик", по современной классификации). Поначалу он и правда таскал уголь с Сахалина во Владивосток, но потом судну нашлось лучшее применение.

Когда Франция запретила экспорт шаров для подшипников в Россию, я было решил организовать подставную, уже французскую компанию для преодоления запрета. И компанию организовал, с простым и понятным названием "Марсельская компания колониальной торговли". Через нее во Францию я поначалу продавал всякую мелочевку типа гвоздей, но вскоре она стала основным импортером листового стекла из России — и поэтому компания не прекратила существования: шары-то, как оказалось, в Россию продавать было нельзя не только производителям оных.