Серпухов (СИ)

   Я вижу Ирину в концертном костюме, и на секунду теряюсь. Тут по сцене пробегает отблеск мигалки подъехавшей полицейской машины. Заметив её, клоуны себя странно ведут, а Ирина озирается, словно не может понять, где она. "Оладушки", "Оладушки"! - вопят пьяные зрители. У певицы на щеках появляются слезы. Тихая вскакивает с места, взмывает в воздух балетным прыжком и опускается на сцену возле Бочковской. Крепко обнимает ее, прижимает к себе, и шепчет на ухо что-то успокаивающее.

   Я прихожу в себя и тоже бросаюсь на сцену, к девушкам. Полицейские включают сирену. Ведущий шоу и зрители в недоумении вращают головами, пытаясь понять, что происходит. Тогда, как уж у нас повелось, гаснет свет, от чего я крепко выражаюсь. А неизвестные хулиганы поджигают салюты, которые лежат под сценой в ожидании закрытия фестиваля. Со страшным грохотом и улетающими в небо ракетами вспыхивает пожар. Возникает паника и сопутствующая ей давка. Я беру девушек под руки и бегу с ними в сторону, по пути отбиваясь ногами от клоунов, а возможно обычных паникеров, пока мы не спасаемся.

   ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

   Спустя три недели я сижу с Семеновым в комнате отдыха, что при его кабинете в ФСБ. Между нами письменный стол, полностью заваленный выигранными на турнире призами: спортивным питанием и соками с повышенным содержанием витаминов. Мы их неторопливо дегустируем и смотрим по телевизору видеозапись прошедшего соревнования.

   Иногда для разнообразия кто-то из нас кидает дротики в мишень на стене.

   На улице жарко, окно открыто. На наши обнаженные торсы посылает струю воздуха большой вентилятор. Он помогает мало, я потею как лошадь в галопе, но отношения с другом дороже, приходится терпеть. Семенов не любит кондиционеры, он от них болеет.

   Несмотря на выходной, управление ФСБ работает, как в будний день. Слышны голоса, шаги за стенкой. Иногда к Семенову звонят. Глянув кто, он сбрасывает.

  - Посмотри, - говорит Гаврила Петрович, останавливая с пульта видеозапись,- спортивный помощник мне на гриф нестандартный блин вешает! Из-за него, разновес и получился. Поэтому, в третьей попытке, я не выжал вес!

  - Ты у меня снова выиграл, чего тебе еще надо? - недоумеваю я.

  - Так ведь мог кубок взять! - с апломбом произносит Семенов, - мой тренировочный вес гораздо больше, сам знаешь!

   Я не нахожу, что ему сказать. Бросаю дротик, попадаю не туда, куда хотел, и вздыхаю. Отпиваю глоток сока и внимательно рассматриваю стоп-кадр. Гаврила Петрович бросает дротик, попадает точно, довольно хмыкает и тянется к большой бутылке виски. Я жестом показываю, чтобы и мне налил.

  - А знаешь что, - говорю я Семенову, - диск у тебя, самый обычный. По-моему, тебе замок на штангу неверно поставили. Вот ты, разновес и почувствовал! Жаль, на записи не видно другого замка, точно сказал бы!

  - Вот зараза! - говорит Гаврила Петрович, глядя в телевизор, - не может быть!

  Он перематывает запись немного назад, желая повторно посмотреть.

   В комнату входит молодая сотрудница из его группы, низкая полная девушка в роговых очках. Никак не отреагировав на наш вольный вид, она официальным голосом спрашивает у Гаврилы Петровича о рабочих моментах. Услышав ответы, делает пометки в блокноте и уходит, оставив нам тонкую коричневую папку без названия.

  - Где ты их набираешь, таких безликих? - спрашиваю я у Семенова, зевая.

  - А что нам, моделей набирать? - ворчит Гаврила Петрович, - у нас слежка в приоритете. Красивые, в толпе заметны!

  - Да ладно, это я так...,- говорю я примирительно, и интересуюсь, - как там Бочковская? Ты с Натановичем связь поддерживаешь?

  - В плане физического здоровья, нормально, - отвечает Гаврила Петрович, - но не помнит, что с ней случилось. Утверждает, что провалы в памяти. Но я думаю, намеренно не вспоминает о происшедшем. Борис держит её дома, под наблюдением психиатра. Похоже, к работе она не вернется, психологический надлом!

  - Жаль девушку! - говорю я.

  - Да! - соглашается Семенов, - однако из-за ее беспамятства я никак не пойму, почему преступники, фактически, вернули нам Иру? Неужели её похитили только для того, что бы она выступила на этом, их дурацком... как его там?

  - Фольклорном фестивале, - подсказываю я. - Нет, конечно. У меня по ходу дела было много версий. В какой-то момент я считал, что обеих певиц хотят похитить. Затем я понял, что Иру перепутали с Маргаритой. А поскольку преступники истинное лицо Виолы никогда не видели, им потребовалось время, чтобы разобраться. Логика похитителей нам до сих пор неизвестна. Если бы мы поняли, зачем они нуждались в Тихой, тогда и уловили суть событий. А теперь лишь догадки строим. Преступники сумели представить ситуацию так, будто Ира загуляла и болталась неделю по пляжам Оки. В результате все довольны: полицейские закрыли дело о пропаже сумасбродной звезды, страховщик получил любовницу обратно. Тишь да гладь, а злоумышленники на свободе, и их никто не ищет!

  - Да, верно! - соглашается Гаврила Петрович. - А как Тихая?

  - Переписываемся, редко отвечает. Я порекомендовал ей пока не появляться в Серпухове. Она снимает квартиру в Москве, работает на удаленном доступе.