Серпухов (СИ)

  - Хороший совет! - одобряет Семенов. Он делает глоток виски, и передает мне коричневую папку. - Ознакомься, очень интересно!

   В папке я вижу два рисунка, а также фотографии женщины и девочки лет пятнадцати.

  - А что я должен из этого понять? - интересуюсь я.

  - Вот зараза, ты был прав!- говорит Семенов про действия помощника на турнире, вторично останавливает запись, и возвращается к основной теме. - Рисунки составлены со слов священника, о. Андрея. А на фото, реально исчезнувшие люди. Как ты думаешь, лица на рисунках и фотографиях похожи?

  - Допустим! И что?

  - Безумная с погремушкой не вспоминается? В суматохе она исчезла, и кроме вас, её никто не видел! Нет у нее общего, с женщиной на фото?

  - Если сделать поправку на освещение, условия...- задумываюсь я.

  - Ну постарайся, ты наблюдательный! Не то, что я! - говорит Семенов, напрягшись.

  - Возможно, та нищенка похожа на женщину с фотографии. А может, и нет. Знаешь, в памяти лишь её зашитые веки мелькают!

  - Жаль, - говорит Семенов, тарабаня пальцами по столу.

  - А почему? - недоумеваю я.

  - Да занялся бы ее поисками в Серпухове, вот что тебе хочу предложить! - говорит Семенов, обжигая меня взглядом.

  - Зачем искать помешанную? - спрашиваю я с ленцой. - Гаврила, мне на жизнь зарабатывать надо, ты в курсе? На спортивном питании долго не протянешь!

  - Ой, не надо, вот этого! - говорит Семенов со смешком, и ехидно спрашивает,- кто уверял, что работа на страховщиков - это бесполезная трата нервов? А теперь купил путёвку на Мистер-Олимпия в Австралию? И зачем тебе туда, ты даже отборочные не пройдешь!

  - Нет, нормально! - возражаю я, - в прессе пишут, Янг, Кертис, Пиг, будут участвовать! Потренируюсь с ними в одном зале, на них посмотрю, себя покажу. А когда выгонят, на сумчатых с объективом пойду. Давно мечтал на пленку запечатлеть! Красота!

  - Ха-ха! - нарочито смеется Семенов. - Хорошо рассказываешь, я бы и сам поехал. Однако, ты не прав. Я подозреваю, что нищенка - это исчезнувшая жена известного миллиардера. Награда, если найдем её, или пропавшую с ней дочь, три миллиона долларов. Вот и соображай, Австралия!

  - Да ладно! Что, правда, столько денег? - искренне удивляюсь я.

  Вздохнув, Семенов закатывает глаза к потолку, показывая этим, что мне следует больше доверять ему, и говорит:

  - Проблема в том, что женщин последний раз видели в Москве, и мы ищем их тут. Отправлять людей в Серпухов на основании моих предположений? Звучит глупо. А я, всё равно посылал. Они и с о. Андреем много времени провели, и местных полицейских трясли. Ничего! Пришлось оставить затею. Теперь надежда на тебя. Возможно, у нас не получилось, ты след возьмешь? Я в тебя верю, ты умеешь! Вдруг заработаем?

  - Да сложно очень, - говорю я без энтузиазма, - наверняка уже нет той безумной в Серпухове. Шансов мало.

  - Да, вероятность низкая! - соглашается Семенов,- но куш какой, представь! Получится, выйдем на пенсию! Или ты собираешься до смерти неверных супругов выслеживать?

  - Умеешь ты задеть чувства... мне надо подумать! - говорю я неопределенно и кладу коричневую папку в свою спортивную сумку. Семенов довольно улыбается и наливает мне еще виски.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

   Разговор с Гаврилой Петровичем не дает мне покоя, и вскоре я возвращаюсь в Серпухов. Для маскировки покупаю у местного жителя потрепанную Ниву и катаюсь по окрестностям с утра до позднего вечера. Там у реки, где вижу палатки, останавливаюсь, и нахожу повод для знакомства с отдыхающими. Вопросы всегда задаю, как под копирку: а не видели ли вы нищенку с зашитыми веками? А характерные поделки из соломы? А байкера с наколками из сериала "Сыны Анархии?". И всегда получаю ответ - нет!

   Я перестал стричься, отпустил бороду, загорел до черноты и пропах костром. Настолько превратился в провинциала, что в Москве меня уже никто не принимал за своего.

  Заказал в гараже местных байкеров обновление байка, настолько дорогое, что они на радостях накрыли поляну и выставили любимый напиток серпуховичей - виски "Лезгинка". Я пил с ними в надежде узнать хоть что-нибудь, но так и не узнал.

   Через несколько дней регулярного употребления "Лезгинки" нос стал сизым, а щеки бурыми. Я принялся просить милостыню возле храмов, пытаясь в толпе нищих завязать знакомства и добыть информацию. Сидя на паперти под дождем, я кутался в одеяло, которое заворачивалась на пляже Маргарита, и думал о ней.

   Мечтал заработать и предстать перед девушкой в более выгодном свете. Желание пронести Маргариту еще раз на своих плечах было настолько сильным, что я старался не замечать очевидную бесперспективность своих усилий.

   Я сделался постоянным прихожанином у отца Андрея. Когда мне удавалось почистить одежду и помыться, я исповедовался и причащался. Впрочем, я не до конца был откровенен со священником. Умалчивал о том, что едва вижу его, думаю, не вспомнит ли он о новой детали, которая поможет в расследовании.