Серпухов (СИ)

   Откуда взялась конница из восточных губерний здесь, на играх? Иванка недоумевала до тех пор, пока один из кавалеристов на полном скаку не проткнул длинной пикой стоявшего неподалеку от девушки человека, и с фантастической, не свойственной дышащему существу силой, поднял жертву вверх на длине древка. Красуясь, убийца стал играть умирающим в воздухе, как это делает ловец бабочек, хвастая пойманным на булавку насекомым. "Так это же Призрачные Мертвецы, тайная армия Колдовского Ордена, а не кавалерия Черно-оранжевых!" - сообразила Иванка.

   Адские приведения убивали людей так, словно хотели заставить мадан вместе с ними наслаждаться видом смерти. Когда Армия Ордена окропила площадь невинной кровью сотни сакральных жертв, она превратилась в ужасных ворон, которые стали низко летать, каркая с четко различимой интонацией угрозы. И все поняли, что должны сделать выбор, иначе отсюда живыми уже не уйдут. Тогда кто-то из народа, судя по дрожащему голосу, глубоко в душе даже не верящий в то, что он это кричит, крикнул:

   - Убьем рыцарей! Убьем, разрушим дворец проклятого Вича, и будем на сегодня свободны! Убьем! Убьем! - многократно повторился страшный призыв. Иванка не вполне поняла, что именно она слышит: эхо в своем возбужденном мозгу, и в самом деле разжигающее в ней желание убивать, или это заклинания находящихся в кубе Драконов и высших должностных лица империи? А возможно, призыв к убийству нескончаемым ревом вырывается, как главный лозунг новой эпохи, из миллиона окружающих девушку глоток?

   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Зеленый дракон застрекотал, защелкал, и импер чиновники вытолкнули на сцену ранее изгнанных ранее артистов. Желая доставить удовольствие зрителям, они согласно моде облепились драконьей чешуей, и в их исполнении полилась со сцены прежняя песня. Но теперь она звучала фальшиво, и, несмотря на старания солистки, вызывала в сердце не былое романтическое настроение, а паническую тревогу.

   Под тяжелым взглядом Главы Ордена лошади кирасир дружно ударили подковами, с искрами раскрошив лед и площадной булыжник. Кирасиры, или Стальные всадники, достали из ножен двуручные мечи. Их лезвия, звенящие от мороза и столкновения с крупными снежинками, принялись описывать завораживающие круги в ритме мелодии из куба, отражая на полированной поверхности клинков пламя сильнее разжигаемых костров.

   Глядя на кирасир расширившимися зрачками, Иванка слушала невероятное звучание разных звуков, не сливающихся вместе и позволяющих верно определить их источник. Это хлопанье крыльев Зеленого дракона и шелест опадающих с него чешуек. Беспрерывная тошнотворная агитация импер чиновников. Непрекращающееся буханье пустых бочек и визгливые зиги Безумных, которые под давлением кирасир пришли в движение, и начали загонять народ мадана в устье улицы Широкой, чтобы тот двинулся к Великолепному Дворцу. Нестройный топот ног самого народа, постепенно впадающего в беснование от вида собственной, только что пролитой вороньем крови, и непрекращающегося призыва: "Убей! Убей!"

   И вот такая, спаянная страхом, ненавистью, откровенным сумасшествием, тягучая как расплавленное стекло людская масса, при поддержке с воздуха самим Главою Ордена, потекла на тех, кого ей указали за врагов: когорты Черно-оранжевых. Увлекаемая вместе со всеми Иванка, и постепенно приходящий в себя паренек, увидели то, что казалось невероятным. Мосали, имеющие мизерное число воинов по сравнению с идущими на них силами, оставались спокойными и ничуть не боялись. Такое пренебрежение к опасности заставляло уважать противника, но отнюдь не жалеть. Выходцы из восточных губерний, вооруженные учебными копьями, тупыми кинжалами, а из настоящего только армейскими щитами, испытали ужасающее соприкосновение с противником.

   Натиск на когорты, ввиду разожжённой ненависти, был неистовый, такой силы, какой казалось, еще не случалось в бранном деле. Как муравьи плотно облепляют добычу, например гусеницу-сороконожку, и жалят часто, пытаясь заставить ее лишиться сил скорее от собственного сопротивления, чем действительно от укусов, а напоследок наваливаются всем скопом, надеясь окончательно раздавить ослабевшее насекомое, так и поступили атакующие с рыцарями, которые плотно, плечом к плечу, сбились под своими щитами.

   Иванка уже мысленно попросила прощения у тех, кто сейчас станет прахом на ее глазах, за то, что она к этому причастна, пусть и косвенно, против воли находясь здесь, как увидела то, о чем, как она потом решила, будет рассказывать детям и внукам: нападавшие отхлынули.

   Это необъяснимое как с военной, так и с любой другой точки зрения событие случилось исключительно из-за мужества Черно-оранжевых. Некоторых из них вбили по колено в утоптанный снег, у других вырвали щиты вместе с пальцами, третьим зверскими карпатскими ударами размолотили голову, как тыкву на празднике урожая в деревне.