Серсейкины слоники (СИ)

Погонщик открыл рот, объясниться, что в новом мире нужно как-то выживать, что было неизвестно, вернется он домой или нет… и закрыл обратно. Если владыка уже решил наказать за крамольные речи - то оправдания только разозлят его еще больше. Конечно, могло так получиться, что у Саурона сегодня ну очень хорошее настроение, но Казар’Тхи полагал, что рассчитывать на это еще бессмысленнее, чем ловить ветер в бутылку. Жить погонщику хотелось, а потому решение созрело мгновенно:

- Я знаю чем искупить свою вину! У меня для вас подарок!

Владыка милостиво махнул рукой, предлагая приблизиться.

Пока храдрим спускался по веревочной лесенке, он обдумывал, чем из обретенных в Королевской Гавани сокровищ стоит пожертвовать. Вряд Саурона заинтересует чудесный плащ и блестящие бусы, наверняка у него полные сундуки такого добра. А вот за волшебное кольцо его скорее всего пощадят, владыка же любит всякие магические штуки?

Душа Казар’Тхи протестовала против того чтобы расставаться с этим необъяснимо прелестным артефактом, но разум считал, что лучше быть живым и без кольца, чем мертвым… и все равно без кольца. Погонщик остановился в двух шагах от владыки, опустился на одно колено, и медленно протянул кольцо ему.

Саурон недоверчиво, двумя пальцами принял подношение… и на секунду замер, словно не веря своим глазам. Потом так же медленно надел прямо на бронированную перчатку - колечко услужливо расширилось. По ободку пробежала огненная рябь, складываясь в пылающую надпись. Что-то странное происходило и с самим владыкой - доспехи больше подрагивали на ветру, лишь слегка вздымались в такт дыханию.

- Это достойный подарок, - наконец, произнес Саурон после долгого молчания. - Я даже награжу тебя за него. Но сначала я хочу познакомиться с нашей гостьей.

Он покровительственно похлопал Казар’Тхи по плечу и, обойдя его, зашагал к олифанту. Карабкаться по веревкам было, наверное не по-властелински, и погонщик оглянулся посмотреть, как владыка решит эту проблему.

Саурон лишь слегка кивнул в сторону зверя, а орки и тролли уже бросились к его передней ноге, уперлись, вскарабкались друг другу на спины… и двух минут не прошло, а к корзине уже образовать живая лестница. Владыка с поистине непоколебимым величием прошелся по спинам верных вассалов и протянул Серсее руку.

- Значит, вы королева Серсея? Я - лорд Саурон. Добро пожаловать в мою крепость Барад-дур.

- Я рада знакомству с вами.

Она смерила взглядом не смеющую даже вздрогнуть пирамиду, потом оперлась на предложенный локоть и неловко выбралась из корзины. Владыка проводил королеву до твердой земли - и лестница тут же распалась, еще чего не хватало - какой-то черни почет оказывать.

Сначала спустились отважные лучники, а последним - телохранитель Серсеи. Веревки под ним трещали, грозясь оборваться, но все-таки выдержали. Громадный рыцарь, как всегда, остановился в двух шагах от королевы. Казар’Тхи поднялся с колен, отряхнулся и встал рядом - то ли подсознательно не хотел расставаться со статусом героя, то ли памятуя об обещанной награде.

Саурон вежливо пригласил Серсею разделить с ним ужин. Серсея вежливо согласилась, и процессия двинулась к замку, который застыл, словно чёрный паук на утесе, за бесчисленными стенами и окружённый приземистыми дозорными башнями.

Если бы Казар’Тхи знал, что такое “синдром самозванца”, он бы немедленно нашел в себе самые характерные симптомы. Он сидел в дальнем конце стола в мрачноватой, но со вкусом обставленной столовой, уплетал отменные блюда, стараясь не чавкать, а с орками, разносившими кушанья, общался не иначе, как шепотом. Осознавай погонщик, что именно за кольцо он принес владыке, он бы ужасно возгордился (и, вероятно, получил по шапке за излишнюю самоуверенность), но, увы, сие было харадриму неведомо, а потому он изо всех сил изображал предмет интерьера, чтобы не опомнились и не выгнали.

Тем временем, владыки мира (того и) сего неторопливо беседовали, не обращая на Казар’Тхи никакого внимания.

- Вы не возражаете, если я сниму шлем?

Серсея удивленно кивнула - обычно разрешения просят остаться в головном уборе, а не наоборот. Саурон медленно снял шлем и поставил на угол стола. Лицо его было бледным, даже отчасти серым, половину его пересекал застарелый шрам. Но оно не показалось бы слишком необычным, если бы не глаза с вертикальным зрачком, в которых будто бы полыхало живое пламя.

И как бы королева ни владела собой, в первый момент она непроизвольно вздрогнула.

Владыка чуть заметно улыбнулся. Тут же из ниоткуда возник орк и водрузил ему на голову корону из темного металла, украшенную несколькими крупными самоцветами.

Другой орк наполнил кубок Серсеи, и замер, как мраморное изваяние. Королева пригубила напиток и задумчиво прикрыла глаза. Орк втянул голову в плечи, будто-то в ожидании удара.

- Прекрасное вино, - наконец, оценила она, и виночерпий расслабился и заулыбался, показав кривые зубы.

- Агзеок знает толк в хорошем вине, - похвалил подчиненного Саурон.

Ужимки орка от Серсеи не укрылись, и она спросила:

- Он выглядел так, как будто сильно напуган.