Сэру Филиппу, с любовью

Элоиза сглотнула слюну, пытаясь избавиться от ощущения комка в горле. Тон, которым Аманда произносила все это, звучал явно вымученно. Нет, с этими детьми явно что-то не в порядке! Вернее, сами-то они, скорее всего, нормальные, но ненормальны условия, в которых они живут. Исходя из своего богатого опыта общения с племянниками и племянницами, Элоиза понимала, что именно с этими детьми не так — они не чувствовали себя счастливыми! Когда у взрослого имеется куча проблем, мешающая ему быть счастливым, это, конечно, тоже плохо, но считается более или менее нормальным, поскольку встречается, увы, не так уж и редко. Для детей же это совсем ненормально. Сердце Элоизы сжималось от жалости к этим детям, в этот момент она готова была простить им все.

— Спасибо, Аманда, — сказала она. — Оставь конфеты себе.

— Но мы должны как-то загладить вину, — проговорила девочка, покосившись на отца.

Элоиза хотела было ответить, что это вовсе не обязательно, но, увидев выражение лица Аманды, передумала. Загладить было нужно: во-первых, потому, что на этом настаивал Филипп, а значит, Элоиза должна была поддержать его из тех соображений, что, если она все-таки станет его женой, дети не должны привыкать к тому, что отец говорит одно, а мачеха — другое. Во-вторых же — и это главное, — детей нужно приучить к тому, что за свои проступки нужно платить.

— Хорошо, — промолвила Элоиза. — Тогда я бы попросила вас, пожалуй, провести как-нибудь со мной целый день.

— Провести с вами целый день? — удивилась Аманда.

— Да. Как только мне станет получше, я попрошу тебя и Оливера подарить мне день. Я в Ромни-Холле впервые, а вы, должно быть, прекрасно знаете здесь все уголки, так что сможете мне все показать. Только, чур, без сюрпризов — в мои планы, честно говоря, не входит становиться калекой.

— Хорошо, — энергично кивнула Аманда. — Обещаем без сюрпризов.

Оливер молчал.

— Оливер! — сердито сдвинул брови отец.

— Обещаю, — пробормотал тот, — этот день будет без сюрпризов.

— Оливер! — Подойдя к сыну, Филипп схватил его за ворот и приподнял над полом. — Не только этот день, но и все остальные! Раз и навсегда! Понял? Повтори!

— Ладно. Обещаю оставить мисс Бриджертон в покое раз и навсегда.

— Ну, не совсем уж в покое… — Элоиза подмигнула Филиппу, как бы предлагая ему отпустить ребенка. — Надеюсь, по дому вы меня все-таки проведете!

Близнецы улыбнулись. Но если улыбка Аманды была довольно дружелюбной, на лице Оливера она скорее напоминала оскал.

— Вы свободны, — сказал Филипп детям. Те мигом вылетели из спальни Элоизы.

В комнате повисла долгая, напряженная тишина. Оба — и Элоиза, и Филипп — растерянно смотрели вслед близнецам. Элоиза вдруг почувствовала страшную усталость, словно она попала в ситуацию, в которой не знаешь, как повести себя.

С губ Элоизы сорвался нервный смешок. Кого она, в конце концов, хочет обмануть? Она действительно попала в ситуацию, в которой не знает, как себя повести.

Филипп подошел к ее кровати и замер в неподвижности.

— Как вы, Элоиза? — спросил он.

— Признаюсь честно, — усмехнулась она, — если я не освобожусь сейчас от этого вашего мяса, то, боюсь, мне станет еще хуже!

Филипп подал ей тарелку, на которой служанка принесла мясо. Вытащив его из-под повязки, Элоиза снова положила его на тарелку, поморщившись, когда оно шлепнулось с характерным звуком.

— Полагаю, сэр, — проговорила она, — мне надо умыться. Запах у этого мяса, согласитесь, довольно неприятный.

— Только сначала позвольте мне осмотреть ваш заплывший глаз. — Он осторожно оттянул ей веко. — Так-так, ясно… Посмотрите наверх!

— Простите… но разве вы в этом разбираетесь? — удивленно спросила она, подчиняясь его приказу.

— Немного. В молодости я увлекался боксом, так что порой мне приходилось иметь дело с подбитыми глазами. — Его пальцы дотронулись до ее виска. — Теперь посмотрите направо.

— Значит, вы умеете драться? — еще больше удивилась она.

— Довольно неплохо. — Элоиза не поняла, к чему относится эта реплика — к умению Филиппа драться или к состоянию ее глаза, и спросила об этом.

— Закройте глаз, — вместо ответа потребовал Филипп.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я сказал, закройте глаз!

Элоиза закрыла оба — ведь когда закрываешь один, это неудобно и ты поневоле сжимаешь веки слишком плотно.

— Вы не ответили на мой вопрос! — снова повторила она.

— Вам никогда не говорили, что порой вы бываете слишком настойчивы? — поинтересовался он.

— Мне говорят это все время. Но это единственный мой недостаток.

— Единственный? — недоверчиво усмехнулся Филипп.

— По крайней мере, единственный крупный. — Элоиза открыла глаза. — Но вы так и не ответили на мой вопрос!

— Я уже успел его забыть.

Элоиза хотела было еще раз повторить вопрос, но тут до нее дошло, что Филипп шутит — вопрос он, конечно, помнит.

— Не открывайте глаз, — проворчал он. — Я еще не закончил.

Элоиза подчинилась.

— “Довольно неплохо” означает, что я довольно неплохо научился драться. Но, слава Богу, применять свое умение мне приходилось только на спортивных соревнованиях.

— Однако, как я понимаю, больших успехов в этом виде спорта вы так и не добились.