Сэру Филиппу, с любовью

— Честно говоря, — начал Филипп таким тоном, словно разговор заставил его растеряться, — я и сам не ожидал, что все зайдет так далеко. Но о случившемся, конечно, не жалею.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Разве?

— Не ответил. — Элоиза понимала, что такая настойчивость выходит за рамки приличия, но, задав вопрос, не могла успокоиться, пока не получит ответа. — Почему ты потащил меня в дом?

Филипп посмотрел на нее так, словно сомневался в ее вменяемости. Он оглянулся назад — не слышит ли его Энтони, — но тот был далеко.

— Понимаешь, — заговорил он, — сначала я собирался тебя просто поцеловать. Ты приставала ко мне со всякими глупыми вопросами, вот я и решил, грубо говоря, заткнуть тебе рот. — Филипп пожал плечами. — Но ведь, как мне кажется, эксперимент удался — теперь уже ни ты, ни я не сомневаемся, что мы друг другу подходим.

Элоиза хотела было возмутиться, услышав его замечание насчет дурацких вопросов, но в последний момент все-таки сдержалась.

— Я все же считаю, что одного только влечения, пусть и несомненного, для брака недостаточно.

— Для начала достаточно, — пробормотал он. — Может быть, сменим тему?

— Подожди. Я хочу сказать…

Филипп в отчаянии закатил глаза:

— Да ты все время хочешь что-то сказать!

— Не ты ли как-то заметил, что это делает меня очаровательной? — обиделась она.

Филипп закусил губу, стараясь сохранить терпение.

— Элоиза, — произнес он, — я считаю, что мы уже пришли к выводу, что подходим друг другу. Я убежден, что наш брак будет удачным и счастливым. Ради всего святого, какие еще здесь могут быть проблемы?

— Но ты не испытываешь ко мне любви, — тихо проговорила она.

Эти слова переполнили, наконец, чашу его терпения. Филипп остановился и снова внимательно посмотрел на Элоизу.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что для меня это важно, — словно удивляясь его непонятливости, вздохнула она.

Филипп молчал, по-прежнему не отрывая от нее глаз.

— А тебе не приходило в голову, — спросил он после долгой паузы, — что не каждое чувство обязательно должно быть высказано словами?

— Разумеется, приходило, — снова глубоко вздохнула Элоиза, с грустью подумав о том, как часто мешает ей ее излишняя разговорчивость. Почувствовав, что голос ее дрожит, она отвернулась. — Приходило, — повторила она. — Но мне так трудно порой бывает сдерживать себя.

Филипп задумчиво покачал головой. Элоизу не удивляло, что он не знал, как ей ответить — порой Элоиза была загадкой и для себя самой. Вот как сейчас. Она сама не могла бы объяснить, зачем задала этот вопрос. Нужно ли быть такой прямолинейной? Учила же ее в детстве мать, что порою ответа на вопрос легче добиться обходными путями, чем задавать его прямо в лоб! Но видно, все было бесполезно…

Напрямую заговорив с сэром Филиппом о любви и натолкнувшись на его молчание, Элоиза была готова истолковать его как “нет”. Умом она отлично понимала, что вряд ли Филипп упадет перед ней на колени и станет клясться, что умрет без нее — но сердце ее упорно не хотело мириться с этим. Элоиза и сама не знала, почему ждала от Филиппа таких клятв — притом, что сама она не испытывала к нему безумной страсти.

Элоизе казалось, что та симпатия, которую она чувствует к этому человеку, со временем может перерасти в крепкую любовь. И если бы Филипп сказал сейчас то же о своих чувствах, Элоиза, пожалуй, была бы этим для начала вполне удовлетворена.

— Ты любил Марину?

Вопрос этот сорвался с губ Элоизы прежде, чем она успела подумать, стоит ли его задавать. Элоиза нахмурилась. Снова она задает слишком личный вопрос!

Если бы сейчас Филипп, издав отчаянный рев и обхватив голову руками, убежал бы от нее на край света, Элоиза не удивилась бы. Но Филипп лишь молча продолжал стоять рядом с ней.

Молчание показалось им вечностью. Оба пристально смотрели друг на друга, не обращая внимания на Энтони, который ярдах в тридцати от них демонстративно рассматривал какое-то дерево, делая вид, что оно очень заинтересовало его.

Наконец, Филипп едва слышно прошептал:

— Нет, не любил.

Ответ этот не обрадовал Элоизу, но и не огорчил — он вообще не вызвал у нее никаких эмоций. Если не считать облегчения, оттого что она все же получила ответ на свой вопрос. Больше всего Элоиза не любила чего-то не знать. Ей хотелось знать все обо всем, хотя она и понимала, что это невозможно.

И, получив ответ на свой вопрос, Элоиза уже не могла сдержаться, чтобы не задать новый:

— Почему же ты тогда женился на ней?

В глазах Филиппа мелькнуло что-то неопределенное. Он снова долго молчал.

— Не знаю, — пожав плечами, тихо произнес он. — Просто я решил, что это… мой долг, что ли…

Элоиза понимающе кивнула. Это было в духе Филиппа — всегда стараться поступать правильно, благородно, брать на себя чужие проблемы, все время извиняться за свои проступки — как действительные, так и такие, которые лишь казались проступками его мнительному воображению… Поэтому он и, если можно так выразиться, взял на себя неисполненные обязательства своего старшего брата по отношению к девушке, с которой тот был помолвлен.

Но у Элоизы оставался еще один вопрос.