Серые Ангелы

Подкатила бричка с Паолой, Ольгой и Катериной. Но тем подать ручку для схождения на землю нашлось сразу масса кавалеров. Эту троицу уже узнавали. "Слава бежала впереди них".

Впрочем и Василию с Натин тоже окружающие не преминули выказать уважение и почтение. Если мещане просто жались подальше, то господа и дамы степенно раскланивались.

Однако и тут было видно, что как раз Василия они меньше замечают, нежели саму Натин. За скандальную славу. На Василия больше бросали заинтересованные взгляды типа: "И с кем это гуляет наша прославленная санкт-петербургская хулиганка?". Тут опять сказался талант Василия "не отсвечивать".

Как из-под земли, выросли два жандарма и вежливо предложили их сопроводить в парк. "Так как их ждут".

Это добавило интриги.

Так и двинули: впереди, рассекая уже изрядную толпу -- жандармы, далее Василий и под ручку у него Натин; за ними гуськом Прасковья, Митяй и младшенькая -- Алёна за ручку со служанкой, и замыкали шествие Паола, Ольга, Катерина с приличной уже группой разномастных кавалеров, пристроившихся им "в кильватер".

Меж тем, посреди парка, вокруг закутанного в парусину постамента, собиралась толпа. Все сплошь разряженные и расфуфыренные господа. Явно не бедного достатка и не мелкого чину. В глазах рябило от золота позументов на мундирах разных мужей и перьев на выпендрёжных шляпах дам. Толпа явно припёрлась в парк не только погулять, но и себя показать.

Но вот что это был за памятник, который явно сейчас должен был быть открыт? Василий пригляделся. В очертаниях его было что-то до боли узнаваемое...

Полицейские проведя всю группу, во главе с Василием в первые ряды, но, тем не менее, чуть дальше от будущего памятника, чем всякие прочие высокопоставленные. Раскланялись и растворились в толпе позади.

Тем временем, посчитав что все, кому надо уже собрались, вперёд вышел градоначальник и задвинул речь. На тему того, что "на деньги меценатов, в столице империи, возведён памятник знаменитейшей путешественнице и первооткрывательнице...".

Когда Василий услышал "путешественнице и первооткрывательнице", наконец сообразил что к чему и кому памятник. И его разобрал смех. Еле сдержался.

"Ну и жучара этот мой братец! И ведь скрыл сие от родного брата!" - подумал он.

Дальше шли дифирамбы "эпохальным открытиям и исследованиям замечательной особы", и специально упомянуто было, что "устанавливается памятник по высочайшему повелению и благословению".

"Ага. Интересно бы узнать по чьему!" - тут же отложил в памяти Василий.

И под конец речи: "Представительнице древнего благородного рода не посрамившей его честь, и поднявшей его на недосягаемую высоту, всем благородным дамам и мужам в назидание, Марии Эстелле Габриэль де Суньига!".

Грянул оркестр, грянули аплодисменты.

Градоначальник подошёл к постаменту и дёрнул за верёвочку, укрепляющую полог. Полог слетел, обнажая тут же засверкавшую в лучах вечернего солнца бронзу памятника. Казалось, даже, что это сияние как-то особо подчеркнуло жажду жизни и энтузиазм на лице скульптуры.

На этом официальная часть открытия памятника закончилась. Градоначальник, посчитав, что его задача полностью выполнена, тихо отбыл со своей свитой. Начались народные гуляния. Духовой оркестр что-то играл явно приятственное для публики. Публика не расходилась.

- Как тебе удалось?!! Да за такое короткое время?!! И вообще почему мне не сказал?!! - выпалил Василий откуда-то материализовавшемуся братцу.

- Пф! Если бы ты читал питерские газеты... регулярно... то знал бы и как удалось, и почему так быстро. - заметил Григорий. - И вообще братец, я был уверен, что ты знаешь.

- Так всё-таки! Кто повелел и как ты этого добился?

- Э-э... - смешался Григорий, и наклонясь к уху Василия шепнул. - Императрица. Ей кто-то подсунул книжечку "Замечательные путешествия, приключения и изречения великолепной Мэри Сью".

Потом выпрямился и уже нормальным голосом продолжил.

- Им очень понравилось что Мария акцентировала: "за честь моего древнего благородного рода и честь Родины!".

Василию резко захотелось прибавить своё старое и сакраментальное: "маразм крепчал и шиза косила наши ряды!". Сюрреализм ситуации с этим "повелением" внушал. Ведь чтобы так проникнуться, нужно было ассоциироваться с героиней. И чтобы императрица вот так... Мда! Василий вдруг почувствовал, что ближайшие годы в Питере и вообще в России будут весьма не скучными.

Несколько оправившись от потрясений, Василий сменил тему.

- А твоя аппаратура как? Будет вальс?

- Будет-будет! - многозначительно подхватил Григорий и тут же перейдя на санскрит полушёпотом добавил - ...и проследи, чтобы наш протеже танцевал с кем надо!

- И вас Румата-доно, это тоже касается! - вдруг вступила в разговор Натин. - И не возражать! Вон дама ждёт кавалера.

И многозначительно указала взглядом на отбивающуюся от кавалеров Ольгу.