Подъехав к воротам, Котовский подбоченился и настолько спесивым голосом прикрикнул на постового, что даже Ганецкого пробрало. Действительно: этот молодой паренёк, уже взлетевший в чинах, имел немаленький артистический талант.
Кстати, орал он на английском.
Шотландец, изобразив на лице твердокаменный службизм что-то там начал возражать, но Котовский продолжал настаивать. На эти вопли выбежал ещё один англичанин. Некто и младшего офицерского состава, но этого петуха Григорий «загнул» ещё быстрее. И не удивительно! Говорил Котовский не просто бегло, но ещё и на чистом Йоркширском диалекте, «через губу», как изъясняются только представители английской аристократии.
Это не какой-то там кокни из диалектов лондонской черни. Или ещё какой низкий, на котором разговаривает простой люд. Было такое впечатление, что этот круглолицый и молодой офицер-кавалерист заканчивал как минимум Итон. Что, для знати было весьма даже обычным делом. Также как и последующая служба вот в таких местах, где можно быстро выслужиться. Если, конечно, не убьют.
Пререкания быстро закончились, и почти декоративные ворота отворились, пропуская кавалькаду.
Но вот с этого момента и начиналось самое главное.
Молча, конница рванула по направлению к блокгаузу и прочим укреплениям. Но когда уже почти все промчались в створ ворот, последние притормозив и соскочив с коней ловко и быстро обезоружили охрану.
Что-либо рассмотреть со стороны не представлялось возможным. Так как поднятая пыль всё действо довольно эффективно укрыла.
А дальше началась потеха.
Ускорившись, конница разделяется на ходу, на отдельные маленькие отряды, и каждый отряд устремляется к своей цели. Как и было заранее обговорено и заблаговременно отработано на полигоне.
Там, на полигоне, объекты, необходимые для захвата, изображались палатками стоящими в том порядке как располагались реальные цели, что есть сейчас.
Те английские солдаты и офицеры, что видели летящую на них конницу, так и не сообразили что к чему, до тех пор, пока не было совсем поздно. Да и не удивительно: ведь русские явились к ним в форме английских же солдат и офицеров!
Ганецкому и его компании поручили также важные цели, но они не мешали ему наблюдать за действиями «особого отряда» Котовского. Благо, сопротивления почти не встретили.
А как раз котовцы брали наиболее серьёзные укрепления.
Одной из их целей был блокгауз.
Серьёзное такое двухэтажное каменное строение, со всех сторон квадратное, с узкими бойницами и с единственной большой дверью, ведущей внутрь. Как полагается, запертой.
Группа, которая должна была брать блокгауз, быстро проскакала к стенам, и поспрыгивала с коней.
Тут же рассыпались вдоль стены исчезая с поля зрения тех, кто мог бы их увидеть из бойниц. Причём в руках у них были не карабины «Маузер» как у всех остальных бойцов, в том числе и у бойцов Ганецкого. У них были какие-то то ли пистолеты, то ли странной формы полукарабины. Короткие, с длинными магазинами, пристёгнутыми снизу. Причём за всеми действиями этой группы чувствовалась выучка. Особая выучка. Когда каждый знает действие каждого. И готов поддержать этого «каждого».
В то время как все спинами прилипли к стенам, готовясь отправить по гранате каждый в «свою» бойницу, один солдат наоборот рванулся к главным дверям.
Подбежав, он быстро налепил на массивную входную дверь, обитую толстыми полосами железа, какой-то пластилин. Было хорошо видно как он его мнёт пальцами и прилепляет к двери. Когда же пластилиновая «конструкция» была таки прилеплена, воткнул в него трубку, расплющил её конец плоскогубцами и тут же, пригибаясь, бросился бежать вдоль стены.
Через десяток секунд дверь вынесло мощным взрывом. Причём рвануло неожиданно сильно. Те, что были возле стены, не зря держались хоть и у стен, но подальше и заткнули уши. Ещё через несколько секунд, в бойницы полетели гранаты, а после их взрывов группа, один за другим нырнула внутрь блокгауза.
Некоторое время были слышны короткие резкие звуки, как будто дерут пень на щепы. Один раз бухнул взрыв и всё прекратилось.
В дверном проёме, ещё не полностью очистившемся от дыма, появился солдат и выглянув наружу показал кому-то большой палец. Впрочем не «кому-то», а самому Котовскому.
Когда он подъехал к Ганецкому, как раз прибежал один из солдат и доложил, что все объекты захвачены. Потерь нет.
— Даже прочухаться наглам не дали! — довольно заявил Котовский победным взором обозревая окрестности. — И поезд тоже захватили.
На путях стоял какой-то поезд, явно блиндированный. За ним ещё один, и, как хорошо было видно, состоявший сплошь из товарняка. Наверняка из тех, кто доставлял провиант и боеприпасы войскам на Моддере.
— И заметьте! От начала до конца прошли считанные минуты! — ещё больше надувшись от спеси заявил Котовский.
Ганецкий хмыкнул и вытащив из кармана жилетки свои часы сверился. Действительно: десять минут и вся станция, с прилегающими к ней строениями оказалась захваченной.
— И что будем делать с поездами?