Серые камни

Дайраир утопал в легкой сонной неге. Жители нижнего мира смотрели сладкие сны в своих постелях. Затих дворец конгура, и мягкое сияние его стен рассевало мрак, но где-то вдалеке, и из окна городского жилища чертоги повелителя казались чем-то мистически-прекрасным. Призраком, парившим над землей. Весь Дайраир казался сейчас призрачным и ненастоящим из-за голубого мерцания самого необычного мха, какой только можно было себе вообразить. И даже отблеска Огненного камня, скрытого пеленой измененного пространства не попадало на городские улицы. Невероятный мир, сказочный город…

Но все эти чудеса остались где-то далеко-далеко и не трогали ни души, ни воображения мужчины и женщины, чьи тела сплелись в объятьях отчаянно крепких объятьях. Их поцелуи и ласки были наполнены горечью скорого расставания, и все-таки они дарили упоения в своей нежности и неспешности. Без жадности и огня страсти, они отдавали себя друг другу так, чтобы насытиться и запомнить это щемящее чувство единения не только тел, но и душ. И тишину опочивальни, куда они успели перебраться, нарушал лишь жаркий шепот признаний, да стоны, полные сладострастной неги.

Они не сражались, ни сходили с ума, но любили друг друга так, как могут любить лишь искренние души, исстрадавшиеся по тому, кто оказался дорог сердцу, несмотря на годы и расстояние, на мнимую ненависть и жалящую обиду, на чужую ложь и собственное непонимание. Они любили… Любили, страдали и утешали друг друга, умирали от тоски и возрождались в заботливых объятьях. Кажется, даже дышали одной грудью. Растворялись в бесконечной тьме и вновь находили себя в глазах друг друга.

— Только ты, Али, одна ты. Навсегда…

— Навсегда, Райв…

И ночь полыхнула россыпью звезд, ярких, обжигающих, вечных. Упоительный миг полета, краткого, как счастье, и бесконечного, как само время.

— Боги!..

Они не разомкнули объятий, так и лежали прижавшись друг к другу, слушая затихающий бег сердца и дыхание, становившееся ровней и спокойней. Лежали и молчали, потому что уже все было сказано и услышано. Так к чему сотрясать воздух ненужными фразами, когда говорят души? И они не нарушили восстановившейся тишины. Лишь когда Огненный камень выпустил первый луч, Альвия провела по щеке Райверна ладонью, после прижалась к его губам, и он успел заметить, как глаза ее сменили серый цвет на голубой, а после…

— Спи, мой любимый, — прошептала лиори, отстранившись, и веки риора налились тяжестью и сомкнулись против его воли. Перворожденная приподнялась, пропустила между пальцев прядь темно-медных волос и грустно улыбнулась: — Прости за то, что так поступаю с тобой, но иначе ты пойдешь следом, а я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять во второй раз. Я вернусь, я обязательно вернусь к тебе, обещаю. Дадут Боги, я вернусь за тобой, и тогда нам больше не придется разлучаться. Надеюсь, ты не будешь слишком зол, когда поймешь, что я тебя обманула. — После вновь склонилась к его губам, нежно коснулась их и, отстранившись, закончила: — Только ты, Райв. Навсегда.

Она еще короткий миг смотрела на умиротворенные мужские черты, после поднялась с ложа и больше не оборачивалась. Дальше лиори действовала быстро, скупыми четкими движениями. Привела себя в порядок, надела приготовленные для нее одежды хранителя, сменившие платье. Закрепила легкие доспехи, сунула меч в ножны, закрепленные на спине. Затем заплела косу, закрепила ее золотистым шнурком и надела на голову венец. И лишь только после этого снова посмотрела на спящего риора.

— До встречи, — прошептала Перворожденная, уже не приближаясь к ложу.

Она закусила губу, сдерживая чувства, и покинула временные покои. Бегом сбежала по лестнице, выбралась на улицу и позвала:

— Маэрин.

Это было не праздное любопытство, хоть Альвии и хотелось узнать, как он может ответить на призыв о помощи. Лиори велела нарушить покой конгура нужда. Венец полыхнул алым сиянием в ответ на зов, и красный блик соткал фигуру повелителя Дайраира. Это не был Маэрин, лишь его образ, дымка, в которой самым четким были его глаза.

— Я прошу задержать Райверна, — без предисловий произнесла Альвия. — Сейчас он спит, но когда проснется, может отправиться вслед за мной. Не дай ему покинуть Дайраир. Иной помощи мне не нужно. Сбереги его, прошу, — и она приложила руку к груди.

— Он будет недоволен, — ответил Маэрин, и его голос показался лиори шелестом. — Но я сделаю то, о чем ты просишь.

— Благодарю.

— Хранители с тобой, Альвия.

— До встречи, — сказала Перворожденная, и образ конгура истаял.

Лиори зашагала вперед, так ни разу и не обернувшись. Она знала, куда идти, и что делать, Таймир успел рассказать еще пару дней назад. Потому до Врат дошла не заплутав. Уже пройдя под огромными фигурами Хранителей, Альвия обернулась, приложила голову и склонила голову в знак своего почтения. А затем направилась дальше, мимо вечной стражи из статуй хранителей, мимо арок. Туда, где начинался Путь.