Серые камни

— Тебе нечего сказать мне, мой названный брат? — ухмылка Райверна стала больше похожа на оскал.

— В моему роду не было предателей, — отчеканил Дин-Таль.

— А в моем не было слабаков и клятвоотступников, — зло парировал Дин-Кейр. — Но капля твоей крови засела в моих жилах и отравляет мою кровь ядом лжи и лицемерия.

— Довольно! — прогремел голос лиори.

— Райв, — зашипел Холлер, ухватывая Дин-Кейра за локоть.

Литы шагнули вперед, закрывая собой стол Перворожденной. Хартии потянули за собой Райверна, но тот вырвался и бросился вперед. Клинки литов мгновенно, выхваченные из ножен, уперлись ему в грудь, но Дин-Кейр даже не заметил их.

— Прикрываешься чужими телами, Дин-Таль?! — воскликнул изгнанник. — Проклятый лжец! В тебе нет смелости выйти сюда и взглянуть мне в глаза? Адер! — язвительный смешок посла Эли-Харта разнесся по зале в наступившей тишине. — Ты змей, который жалит в спину! Сколько времени заняла твоя охота, прежде чем стрела коснулась цели? Эта добыча не по твоим зубам, Дин-Таль! Варлах не склонится перед трепетной ланью, он перегрызет ей горло…

— С меня хватит, — мотнул головой адер, порывисто поднимаясь с места.

Он стремительно обошел стол, намереваясь ответить зачинщику склоки, но гневный окрик Альвии, наполненный властной силой, громовым раскатом обрушился на всех, кто находился в зале:

— Прекратить! — после указала на Тиена: — Не подпускать.

Она вышла из-за стола и направилась к Дин-Кейру. Тот отпрянул от литов и развернулся в сторону Перворожденной. Пригнув голову, будто зверь, он исподлобья следил за приближением Альвии. Глаза лиори потемнели от ярости, разбуженной выходкой Райверна, и все-таки собой она владела лучше, потому ничего, кроме глаз, не выдало того, что сейчас чувствует повелительница Эли-Борга. Дин-Таль приблизился со спины Дин-Кейра, но литы шагнули ему навстречу, не давая подойти к послу Тайрада и госпоже. Оба хартия замерли в нескольких шагах от обезумевшего товарища. Выходка Райверна ошеломила их, и что делать дальше, горцы не представляли: скрутить старшего в их посольстве — унизить его на глазах боржцев, встать с ним рядом — погубить дело господина. И мужчины остались наблюдать за событиями.

Альвия подошла к Райверну, окинула высокомерным взглядом и губы брезгливо скривились.

— Как смеешь ты омрачать мой праздник, Райверн Без Имени? — вопросила она, глядя в глаза изганнику.

— Райверн Дин-Одел, — ответил тот, криво усмехнувшись. — Такого имя, данное мне господином взамен отнятого когда-то. Лиори это известно.

— Я не признаю фальшивого имени, — надменно произнесла Перворожденная. — Это кличка пса, данного ему хозяином. Имя получают при рождении, остальное лишь прозвища. Но твой род отрекся от тебя, и теперь ты Райверн Без Имени, или же Райверн С Прозвищем.

Райверн втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но ответить не успел.

— Лиори, — Холлер сделал шаг вперед, — вы оскорбляете посла лиора Эли-Харта. Нижайше прошу простить меня за дерзость, но посольство — это уста и достоинство господина, пославшего его. Унижая риора Дин-Одела, вы унижаете и Перворожденного Тайрада Эли-Харта.

— Вы смеете мне указывать? — Альвия стремительно обернулась к хартиям, и горцы спешно склонились перед ней.

— Лишь напоминаю, лиори, — с почтением ответил Холлер.

— У меня отличная память, высокородный риор, можете не сомневаться, — ровно ответила Перворожденная, — поэтому Дин-Одел еще жив.

— И всё еще измучен жаждой, — неожиданно произнес Дин-Кейр, пропуская мимо ушей слова Альвии.

Она обернулась к нему, мгновение смотрела таким же полубезумным взглядом, и вдруг лицо лиори исказилось гримасой ярости:

— Не смей, — зашипела Альвия, — не смей напоминать мне о том, что я когда-то…

— Но ты помнишь об этом, — Дин-Кейр сделал шаг к лиори, окончательно забывшись, и литы скользнули бесшумными тенями, тут же отрезав посланника Эли-Харта от госпожи. — Ты помнишь!

— Это воспоминание стало самой горькой отравой, — ответила Перворожденная.

— И все-таки ты не забыла…

И показное спокойствие лиори истаяло. Она отвернулась к столу, уперлась ладонями в его поверхность и тяжело нависла сверху. Альвия стиснула зубы, постаралась дышать глубоко и ровно, но попытка оказалась тщетной. Огонь ярости бушевал в лиори, грозя превратить в пепел тяжелый деревянный стол, на который она оперлась, ища поддержки.

— Прочь, — прохрипела лиори. — Я желаю, чтобы послы немедленно убрались из Эли-Борга.

— Это ответ нашему лиору? — спросил Холлер. — Вы отказываете в сватовстве?

— Архон, — выдохнула Перворожденная.

Тайрад ведь мог на это рассчитывать… Может это и было его тайным помыслом? Присутствие Дин-Кейра выведет ее из равновесия, и Альвия в порыве гнева совершит ошибку, убив посла, или изгнав всё посольство. Тогда нападения не миновать, и все намерения удержать мир еще несколько лет пойдут прахом. Отличный повод разыграть оскорбленный вид — лиор Эли-Харта предлагал мир, но ему отказали в этом.

Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Перворожденная развернулась к хартиям, уже вновь не замечая Райверна. Взгляд ее остановился на Холлере, и Альвия выдавила: