Серые кардиналы

Сравнение с дорогими клубами особенно напрашивалось, потому что во главе монастырей обычно стояли матери-настоятельницы из аристократических фамилий, связанных родством с королевской семьей. Молодой монах отец Жозеф, присланный для инспекций в обители, всегда производил самое благоприятное впечатление на этих высокородных монахинь. Рвение и набожность образцовые, рассудительность не уступает пылу, но что еще важнее, под рваной рясой и косматой бородой скрывался аристократ, превосходно образованный и с безупречными манерами. Бывших дворян не бывает: ничем нельзя было скрыть, что нынешний отец Жозеф прежде был бароном де Маффлие. Вельможи, министры короны, принцы и принцессы крови – вот кому было легко с этим необычным монахом. Он был один из них, он был членом касты. Кроме того, по словам современника, «его беседа была увлекательной, а обхождение с людьми благородным – бесконечно ловким».

Так отец Жозеф с целью реорганизации монастырской жизни в 1606 г. при поддержке папы Павла V создал «образцовый» женский монашеский орден дочерей Св. Креста и основал обитель кальварианок близ Фонтевро в Пуату, где настоятельницей стала Антуанетта Орлеанская. Отец Жозеф даже сам написал руководство по деятельности ордена для монахинь и составил для них специальный молитвенник. Этой обители он всегда уделял много внимания и сил на протяжении всей жизни.

Позже отец Жозеф был назначен коадъютором провинциала Турени, а немного позже сам стал провинциалом. В турскую провинцию ордена капуцинов входили не только окрестности Тура, но и вся область Пуату и большая часть Бретани и Нормандии. Став блюстителем огромной территории, отец Жозеф счел своим долгом лично познакомиться с каждым монахом внутри ее границ.

По уставу ордена монахи-капуцины могли передвигаться только пешком. У нас в уме слово «Франция» рождает картины благоустроенной страны, покрытой сетью прекрасных дорог, соединяющих благоустроенные села и города. В начале же XVII в. такая Франция существовала лишь в далеком и непредставимом будущем. Страну покрывали огромные леса, такие же дикие, как те, сквозь которые продирался Цезарь во время Галльских войн. Значительная часть открытой местности оставалась неосушенной. Большие территории были малярийными болотами, затопленными весь год, кроме самых жарких месяцев. Дороги мало отличались от местности, по которой пролегали, а в ненастье делались тяжелы даже для всадников, а уж для пешеходов и вовсе не проходимы. Но тем не менее «начальник» капуцинов Турени исполнял свои обязанности неукоснительно. Пьер Бенуа пишет: «Монахи провинции уважали отца Жозефа за твердость действий, сглаженную удивительной кротостью и смирением в обхождении. Злоупотребления вовремя устранялись, дисциплина насаждалась, необходимые взыскания и наказания неукоснительно налагались, но непременно с мягкостью и проникновением в характер действующих лиц».

Дебют в «большой политике». Отец Жозеф занимался не только монастырями и монахами, он вошел во «взрослую дипломатию». Через Ришелье и королеву-мать Марию Медичи политика уже звала его к себе. И вот внезапно, в последние недели 1615 г., она его окружила. Отец Жозеф вдруг очутился в центре гражданской войны и в положении человека, который должен вести переговоры об урегулировании.

После убийства Генриха IV власть во Франции перешла к его вдове, которая стала регентшей при малолетнем Людовике XIII. Судя по портретам Марии Медичи и свидетельствам ее современников и историков, это была роскошно одетая «круглая дура», как в прямом, так и в фигуральном смысле, а свидетельства ее правления это только доказывают. Отсутствие ума дополнялось почти

противоестественной холодностью темперамента. Единственными ее страстями были власть, которой она не умела пользоваться, и дорогие безделушки, в особенности драгоценные камни, из-за которых она делала миллионные долги и заимствования из государственной казны. Она была равнодушной женой, целомудренной вдовой и невнимательной, даже бессердечной матерью. (Дофин воспитывался в Сен-Жермене, и Мария редко утруждала себя визитами к сыну. Косвенно, впрочем, она сыграла решающую роль в его воспитании: она отдала и постоянно подтверждала совершенно официальный приказ каждое утро до завтрака сечь ребенка розгами за вчерашние проступки. Эта практика продолжалась и после того, как Людовик стал королем Франции.) Единственной, к кому королева, по-видимому, испытывала привязанность, была фрейлина, подруга ее несчастливого детства Леонора Дори по прозвищу Галигаи. Ее муж, флорентийский авантюрист Кончини, был сделан премьер-министром и маршалом Франции, а сама Галигаи вершила политику страны, назначала министров, судей, епископов, послов, губернаторов провинций и, беря взятки, воруя у правительства, за несколько лет нажила миллионы.