Серые розы Роннебю

Обернувшись, он поначалу увидел лишь огромный ярко-красный помпон, размером с большое яблоко. Закутанная в шаль девчушка едва-едва доставала ему до пояса; две тоненькие косички упрямо торчали из-под завязок белесыми хвостиками, на одной щурил глаза ярко-рыжий кот, а на другой хлопал крыльями чудо-филин из кусочков фиолетового драпа. Пальто, того же цвета, что и припорошенные снегом ягоды, пестрело по подолу вышитыми ромбами и снежинками – точно такие же украшали найденную им недавно рукавичку.

Эйнар даже зажмурился: настолько пестрым казался ее наряд, а в распахнутых глазах плескалось яркое летнее небо.

– Ау! – нетерпеливо окликнула его девочка. Голос у нее был звонким, а озябшие пальцы и кончик носа по цвету мало отличались от одиноко болтавшейся на веревочке варежки. Вышитая крупными ровными стежками белка с крохотным бельчонком весело вышагивали на задних лапках и тащили орех, больше похожий на желтый вытянутый арбуз.

Что ж, вот и нашлась пропажа.

– Твоя? – рукавичка успела отогреться, как котенок за пазухой. Веснушчатое лицо девочки расплылось в широчайшей улыбке, над которой в последнее время явно постаралась зубная фея.

– Я уж думала, потеряла, – выдохнула она, стряхивая с пальцев пушистый снег, не желающий становиться снежком. – Я Кёрстен. А ты кто?

Эйнар послушно пожал протянутую ладошку. Ох, ну и холодные же у нее были пальцы, прямо как у Ледяной Девы. Подбитые мехом теплые сапожки щеголяли такими же помпончиками цвета яблока в карамели, что и на концах шапки.

– Эйнар, – надо же, а собственное имя он еще не забыл, и оно разлилось в груди приятным теплом.

– Что ты тут делаешь, Эйнар?

– Да вот, шел, шел. И заблудился. Кажется, и сам забыл, куда шел, – добродушно улыбнулся он, и заметил, как девчушка во все глаза уставилась на серебряную стрекозу у него на галстуке. – Нравится? Не настоящая, не бойся.

– Кто их боится? – возмутилась Кёрстен, приноравливаясь к его шагу. – Я летом поймала штук двадцать и одну большую, с синими крапинками. Улле мне страшно завидовал и предлагал обменять на жабу.

– Ну, а ты?

– А вот лягушек я страшно боюсь, – шмыгнула она носом и указала рукавичкой на видневшиеся впереди деревья. – Если так идти и считать до ста, в конце концов выйдешь к замку.

– Замок? – Эйнар прищурился. – У замка должны быть высокие башни, а я их что-то не вижу.

– Это не совсем обычный замок, – терпеливо принялась объяснять Кёрстен. – В нем два этажа, погреб и десять комнат. В гостиной стоит янтарное зеркало – все говорят, что в нем живет призрак, но я не верю. Хельга каждое утро его протирает и еще ни разу никого не видела. Хельга – это моя сестра, она там за хозяйку. Но вообще-то в замке живет старая фру Росен. Обычно она разрешает мне приносить ей печенье и даже дает посмотреть книги с картинками. Но сегодня мне туда нельзя, только в пятницу – а до нее еще целых два дня!

– Понятно, – протянул он, продолжая идти, сам не зная, куда. Девчушка увязалась следом – дети, они такие. Наверняка дома ее учили не разговаривать с незнакомцами. Счастье, что здесь, в Роннебю, не было чужих. И если какому-то путнику доводилось оказаться в этом городке, примостившемся на берегу бухты, от любого встречного можно было рассчитывать на помощь и поддержку.

Кёрстен шла молча и пыталась вспомнить, что же означает имя незнакомца. Дома у мамы был большой толстый справочник, в котором были собраны все имена на свете. Кёрстен частенько в него заглядывала, чтобы выбрать имя кукле, но до буквы «Э» в самом конце так и не добралась. Исподтишка девочка рассматривала расшитые серебристыми узорами лацканы пальто, того самого серо-синего цвета, который казался ей невообразимо скучным, зато мама и Хельга считали очень дорогим. У броши-стрекозы оказался отломан усик – точь-в-точь такая же, с бирюзовыми крылышками, хранилась у бабушки в шкатулке.

– Стало быть, раз твоя сестра живет в замке, ты и сама немножко принцесса?

– Неа, – равнодушно протянула девочка и наконец-то закончила привязывать рукавичку обратно; теперь обе варежки весело болтались на крученом шнурке при каждом шаге. – Я бы там жить не согласилась даже за пакет карамелек.

– Отчего же?

– Там жутко холодно. Фру Росен живет одна и на всем экономит, так что сестра топит камин только у нее в спальне, а сама спит на кухне.

Внезапно Кёрстен горестно всплеснула руками и со всех ног бросилась к ближайшему дереву. За разговором Эйнар и не заметил, как они подошли почти к самому лесу. Если свернуть чуть вправо, можно было пройти к реке. Все же, он начинал понемногу припоминать все детали. И туман из головы мало-помалу выветрился.

– Опять что-то потеряла?

– Не потеряла, а разбила, – честно призналась девочка, задрав голову и тщательно осматривая ветки. – Сережку на люстре. Мама, конечно, не сразу заметит, но лучше повесить новую. А вокруг, как нарочно, ни одной подходящей сосульки!