Серые Волки. Книга 2.

Удобные для крылатых жителей, камни щетинились к небу, как насмешливый оскал хищной пасти. Райнер бросил взгляд вниз, туда, где птицы, хлопая крыльями, танцевали друг перед другом, пытаясь отвоевать мертвую тушу, а затем стал перебираться дальше, надеясь, что Боги позволят ему как можно быстрее отыскать то, что он так ищет. Мысль о том, что где-то там, за спиной, осталась принцесса и что она совершенно одна, заставляли Райнера выложиться из всех сил, чтобы как можно скорее вернуться назад. К женщине, которая стала ему так необходима. И сколько он не пытался заставить себя не думать о ней, но не мог. Своенравная, в чем-то даже дикая, принцесса нравилась ему и его зверю. Казалось, вторая, звериная сущность заинтересована в Эмине еще больше чем человеческая! И все же, его сердце рядом с ней билось иначе, даже когда она смотрела на него как на раба. Просто он не сразу осознал то, что отреагировал на девушку иначе, чем раньше реагировал на других. У Райнера было много женщин. И все они были разными. Свободные, рожденные в клане, и рабыни, прекрасные, безвольные, но оттого не менее желанные для мужского тела, и, если признаться, то Эмина была прекрасна, но Райнера тянуло к ней не из-за красоты. Что-то другое, более сильное и неудержимое манило его, очаровывало в принцессе. Наверное, она и сама не понимала, какое влияние имеет на своего спутника, иначе непременно использовала бы это в своих целях. Хотя сейчас, карабкаясь по острым вершинам скал, мимо тоннеля в котором сражались птицы, Райнер вспоминал, как Эмина стала меняться рядом с ним. Больше не было этого вечного и резкого: «Раб!» — словно девушка пересмотрела свое отношение к мужчине. Разглядела то, чего не видела раньше, или не хотела видеть. Так или иначе, но она изменилась и Райнеру нравились эти изменения. Тогда, после боя, когда она бросилась к нему на грудь, он ощутил, как его сердце едва не вырвалось наружу от бешенного биения. И виной была она — принцесса!

Райнер застыл на одной из вершин, решившись подняться во весь рост. Огляделся, щуря звериные глаза. Острое зрение хищника позволяло ему видеть намного дальше, чем в человеческом обличье. К тому же, с ним было его обоняние, а уж почуять кровь было делом простым и Райнер втянул воздух, улавливая запахи. Сначала в ноздри ударил смрад. Это птицы там, уже в стороне за его спиной, прекратив ссору разорвали мертвячину и принялись наслаждаться пиршеством. Запах крови приятно защекотал ноздри, но это был не тот запах, который искал воин. А потому он заставил свою сущность повернуть морду и уже принюхивался в другом направлении, но вонь птичьей крови была слишком сильна и перебивала остальные запахи, если они имели место быть. И Райнер двинулся дальше, пробираясь по скалам. Прыгая по ним с ловкостью и одновременно, осторожно, чтобы не упасть вниз. Еще через некоторое время, он снова застыл. Вскинул морду и стал искать нужные ему запах и едва сдержался от рыка удовольствия, когда обнаружил его неподалеку. Острый аромат крови и разорванной плоти мог принадлежать только лошади. В этом оборотень был уверен, так как не единожды ел свежатину, еще когда обучался перевоплощаться в далекие юные годы будучи волчонком.

Выбрав направление, оборотень прыгнул и снова помчался вперед на всей скорости, какую только мог себе позволить, увлекаемый запахом, одурманивавшем сознание.

«Слишком долго я не кормил своего зверя!» — запоздало подумал мужчина и сделал длинный прыжок с вершины на вершину, чувствуя, как растягивается тело воспарив в воздухе на короткий отрезок времени. Только для того, чтобы уже в следующее мгновение вцепиться когтями в уступ и застыть на нем подобно каменному изваянию, глядевшему вниз. Туда, где в расселине меж камней, лежали останки — половина тела разорванного птицами жеребца.

На камне, в неглубокой нише, где меня оставил Райнер, было не так жарко, как на солнцепеке, но я все же мучилась от запоздалой жажды и с нетерпением и надеждой ожидала возвращения своего спутника. И искренне надеялась, молясь всем богам, чтобы он вернулся целым и невредимым, а еще, желательно, с водой и едой. Об одеялах я и не мечтала. Уж как-нибудь обойдемся без них, а вот без воды мы вряд ли протянем долго.

Обхватив руками колени, я взирала на местность, состоявшую из камней. Здесь они были высокими и острыми. Тянувшиеся к небу, они напоминали мне мечи, растущие из-под земли. Дивная и в какой-то степени, уродливая красота окрестностей. Вот только кузнец, выковавший их, был явно неумелым, раз оставил столько щербинок и зазубрин. Они казались настолько острыми, что создавалось впечатление, будто стоит коснуться вершины и непременно поранишь кожу. Удивительно только, как эти скалы не разрезали небо, словно клинок кусок масла. Я сидела и взирала на опасную местность, думая только о том, когда вернется Райнер и все ли будет с ним в порядке. Ведь он отправился туда, где в небе снуют чудовищные птицы, рассекая тенями каменную дорогу.