Серые Волки. Книга 2.

— Амир! — вдруг вспомнила я и обернулась, ища взглядом махариба. Его смерти я не желала и не хотела. Амир сражался за нас и стоит дать ему шанс объяснить все. А еще я бы очень хотела узнать о том, что случилось с махарибом Асафом, надеясь в глубине души, что оба моих человека не были предателями. Что они просто ошиблись в выборе и оказались заложниками клятвы, данной моему отцу.

Райнер меня услышал и понял. Он поднял голову, отыскивая Амира. Махариб сидел на песке, покачивая головой и явно еще не придя в себя после удара Инсана. Из его носа текла кровь, волосы и одежду были в песке, но молодой мужчина по-прежнему сжимал в руке меч.

— Этого не трогать! — указал на моего человека оборотень. И его послушались. Я даже удивилась, а потом вспомнила, что Готтеар погиб. Что, если стая теперь признает Райнера за своего вожака? Его младший брат еще слишком мал, чтобы править. Хотя, Райнер незаконнорожденный… И все же…

Его приказа послушались. И это значило многое.

— Райнер, — проговорила я сдавленным голосом. — Твой отец…

Оборотень посмотрел на меня. Что-то в его взгляде на мгновение рассказало мне о грусти и скорби. Но он спросил коротко:

— Мой брат. Кто-то видел его?

— Мальчишка убежал, когда этот мерзавец обратился, — подошел к нам Тангар. Оборотни, один за другим, стали обращаться назад, в людей. Представая перед нами в чем мать родила. Но я не обращала внимания на наготу мужчин.

— А убегая, он обратился, — добавил кто-то из стаи.

— Хорошо, — с видимым облегчением проговорил Райнер. — Надо посмотреть наших людей. Возможно, кто-то еще жив…

Пока он и оборотни бродили по месту сражения, я подошла к телу принца Фатра. Встала над ним, рассматривая безголового Инсана, а затем оглянувшись, нашла взглядом его голову. Первой мыслью было сжечь тело. В Фатре не должны узнать, что произошло. Пусть думают, что он погиб в бесплодных землях. Так будет лучше для всех. Не будь принц такой тварью, я бы настояла, чтобы останки отправили к его отцу. Но это повлекло бы за собой войну между Фатром и слабым в сравнении, поселением Серых волков, от которых и так осталось едва ли не половина стаи.

Оглянувшись, посмотрела, как на ноги поднимается Амир. Один из волков помог ему, подав руку. Увидела, как закрывают глаза своим погибшим соплеменники. Как Райнер склонился над телом мертвого отца, рассматривая его с таким лицом, словно не верил в эту смерть.

«Что же будет теперь?» — подумала я с отчаянием.

— Кажется, у нас теперь появился новый лидер, — Тангар возник за спиной неслышный, как сама тишина. Но я не вздрогнула, не испугавшись его голоса, уже такого знакомого.

— Но он же бастард, — зачем-то сказала я.

— И что? Теперь, когда не стало Готтеара, его трон займет его сын. Старший и сильный. Мальчишка пока еще только щенок. Он не будет тем, за кем пойдет стая. Но не переживай, принцесса. Райнер сдержит свое слово и вернет тебя домой.

В этом я не сомневалась.

Вздохнув, опустила взгляд, понимая, что домой я уже не хочу. И когда сказала Райнеру в ночь перед поединком о том, что останусь с ним, не лгала.

Теперь, когда Инсан умер, некуда спешить. Никто больше не преследует нас. Никто не жаждет моей крови. И мне остается только вернуться к отцу и рассказать ему обо всем. А затем отправиться в Фатр, не самой, конечно, чтобы вернуть домой своих людей. И верную Айше.

Глава 22

Тела погибших сожгли на рассвете. Для вождя Готтеара был построен шалаш, куда Райнер внес отца, а затем приняв факел из руки Тангара, опустил пляшущее пламя в темную усыпальницу.

Вспыхнуло жарко. Но горело долго и все это время мы стояли на расстоянии, глядя, как темный дым поднимается в синее небо, пышущее алым.

Тело наследника Фатра отнесли далеко от поселения. Я не присутствовала при сожжении. Но Райнер сказал, что для Инсана и его людей вырыли глубокую яму. В нее набросали хворост и, полив маслом, подожгли. А когда все хорошо прогорело и остались лишь кости, яму засыпали песком. Суеверные оборотни еще и посыпали тело мага какими-то травами, опасаясь, чтобы тот не поднялся из могилы. И я не посчитала это лишним. Будь моя воля, я бы велела растолочь кости принца и развеять по ветру, такова была сила моего страха против его магии.

— Мне жаль, — стоя рядом со своим мужчиной у погребального костра, я положила руку на его локоть. Но он лишь молча смотрел на огонь, и я не могла понять, что твориться в его душе. Жалел ли он о гибели отца, такой нелепой и преждевременной? Наверное, жалел. Все же, Готтеар дал ему жизнь и как мог воспитывал. Родителей мы не выбираем и не всем так повезло с семьей, как мне.

В поселение возвращались в жаркий полдень. Шагая за Райнером, я увидела, что все жители, вся стая, вышла из домов и теперь множество глаз встречали нашу процессию в гнетущем молчании. Когда мы проходили мимо дома принца, я увидела Камилю и Ляйсан, ожидавших на пороге. Прежде чем я успела что-то сообразить, старуха и девочка подошли ко мне, взяли под руки, намереваясь отвести в дом.

— Райнер? — я оглянулась, вырываясь из захвата цепких женских рук.