Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

Свист становился все громче и громче по мере того, как эсминец приближался к месту погружения лодки, но стал стихать после того, как эсминец прошел над их головой. Взрывы глубинных бомб теперь раздавались не столь близко, как раньше, и после еще одного взрыва шум гребных винтов эсминца замолк где-то вдали.

— Всплыть на перископную глубину, Бринкер! — скомандовал Шульц. — Томми оказались слишком нетерпеливыми, — добавил он с ноткой презрения в голосе.

Однако Шульц хорошо представлял себе, какие опасности подстерегали лодку, преследуемую на таком мелководье. Если бы противник поохотился за ними чуть подольше, ему представилась бы блестящая возможность поднять лодку со дна взрывами глубинных бомб, когда она, лишенная возможности скрыться на достаточной глубине и потерявшая маневренность, лежала бы беспомощно на дне мелководья. Шульц прекрасно понимал все это, когда эсминец проходил прямо над их головой, а холодные пальцы его гидролокатора безжалостно нащупывали ее. Когда они наконец всплыли, вокруг было пустынно. В отдалении было видно горящее судно, а рядом с ним мерцал луч прожектора. Конвой исчез. По-видимому, он сменил курс, как только под ним появилась, а затем исчезла субмарина. Все закончилось.

Когда начали подводить итоги проведенной операции, стало ясно, что «U-124» это уже настоящая боевая подлодка, поскольку, выпустив четыре торпеды, она могла считать потопленными три судна общим водоизмещением 17 503 тонны, а еще одно водоизмещением 4000 тонн оказалось поврежденным. Этим последним было «Стакесби», торпедированное всего лишь в 23 милях от порта Бат-оф-Левис и которое пришлось тащить туда на буксире.

Шульц еще не представлял себе, какие повреждения получила его лодка при столкновении с подводной скалой, пока тремя днями позже, когда они обнаружили еще одну потенциальную жертву — одиночное грузовое судно с погашенными ходовыми огнями — и попытались занять позицию для атаки. Командир уже поставил лодку носом к цели и был готов выпустить торпеды.

— Открыть наружные крышки носовых торпедных аппаратов, — скомандовал он и стал ждать обычного в таких случаях ответа: «Наружные крышки торпедных труб открыты», что означало бы, что его приказ был понят и выполнен. Однако на этот раз такой ответ не поступил.

— Наружные крышки не открываются!

— Что? — с удивлением переспросил Шульц.

— Кажется, их заклинило.

Подумав немного, Шульц прорычал:

— Это все проклятая скала!

— Подождите, командир, — раздался голос из торпедного отсека, — нам удалось открыть крышку второй трубы, а первая все-таки не открывается!

Шульц снова заглянул в перископ.

— Пеленг 90 градусов! — выкрикнул он. — Дистанция 1000 метров. Установить глубину 8 метров. Второй — пли! — И принялся с тревогой отсчитывать время движения торпеды к цели. — Я оценил его скорость значительно выше, — пробормотал он.

Одно судно уже ушло за пределы досягаемости и вскоре скрылось из вида, растворившись во мраке ночи.

С наступлением дня Шульц послал водолазов обследовать состояние крышек носовых торпедных труб.

Крышку трубы номер один можно было открыть лишь на четверть, крышка трубы номер два была повреждена, но ее смогли закрыть, крышка трубы номер три была повреждена, но также могла быть закрыта, а крышка трубы номер четыре оказалась целой. Водолазам удалось установить крышки в положение, которое обеспечивало герметизацию труб до глубины не более 40 метров.

Эти повреждения затрудняли проведение торпедных атак. А поскольку они не обеспечивали герметизацию прочного корпуса, погружение на большие глубины лодке оказалось противопоказано. И им еще повезло, что эсминец атаковал их в месте, где глубина не превышала 100 метров, хотя они и сетовали на неудачу в стычке с ним. Погрузись лодка на большую глубину, она, без сомнения, была бы затоплена.

Шульц отправил в штаб флотилии радиограмму о ситуации, в какую он попал, включая и обычный доклад о запасах топлива и оставшемся количестве торпед. Поскольку запасов топлива и продовольствия хватало еще на несколько недель плавания, ему было приказано находиться в занимаемом районе в качестве корабля метеорологического наблюдения, сообщающего каждые два часа о погодных условиях в районе пребывания.

Люфтваффе очень нуждалось в такой информации при проведении своих бомбовых налетов на Англию, и поэтому всем германским подлодкам предписывалось сообщать метеоданные в дополнение к информации о выполнении прямых боевых обязанностей.

В течение последующих дней «U-124» преследовала несколько одиночных судов противника, однако из-за сильного тумана, темноты и недостаточной собственной скорости она оказалась не в состоянии их атаковать.