Серые земли Эдема

– Рано списываете Россию, - вяло заупрямился я. - Не раз ее ставили на колени, но после этого она всегда поднималась. И плохо бывало тем, кто унижал ее.

Павел скушал еще кусочек семги, а потом тщательно вытер пальцы салфеткой. Глянул в окно, где мутные белые вихри бились о стекло.

– Да вы патриот, Андрей, - вздохнул он. - Редкое качество в наши дни. И не особо прибыльное. Жаль, а я надеялся, что вы трезво мыслящий человек. Такие всегда могут договориться.

– О чем договориться?… - пробормотал я.

Но тут меня словно понесло куда-то, укачивая на темных волнах…

Постепенно забрезжил желтоватый свет. Я с трудом приподнял голову: свет приобрел форму полукруга, на фоне которого раскачивалось темное пятно. Словно капюшон приготовившейся к броску кобры…

Я отчаянно попытался сфокусировать взгляд…

Оказалось, что мой гость включил настольную лампу, и на стене покачивается тень от его головы. Павел водрузил на стол мой ноутбук и сосредоточенно вглядывался в дисплей.

– Эй! - хрипло позвал я. - В чем дело?

Тень словно метнулась ко мне по стене - Павел обернулся.

– Слабеет русский народ, - насмешливо обронил он. - И выпили-то немного…

Я понял, что лежу на тахте. С трудом сел, и возникло странное ощущение, будто парю в воздухе и ноги не касаются пола.

– Выключите ноутбук, - хрипло потребовал я. - Кто вам позволил…

Ведь там личные заметки и даже формула, которую принес из Исейона! Пусть я ее и зашифровал.

– Просто выяснилось, что наша беседа вряд ли приведет к практическим результатам, - снисходительно пояснил Павел. - Стало очевидно, что вы не согласитесь. А зря, могли хорошо заработать. Все-таки лучше, когда у человека есть здоровое стремление к деньгам. Всегда знаешь, чего от него ждать. А тут…

Павел махнул рукой и отвернулся от ноутбука. Пока я пытался сообразить, что переводчик имел в виду, выложил на стол коробочку и что-то нажал. Диктофон?…

– Ну, раз вы пришли в себя, то поговорим о более важных вещах. Меня интересует, чем на самом деле занимается институт? И в чем заключается ваше сотрудничество с Романом?

Вот оно что! Значит, разговоры о судьбах России были только прикрытием, из меня банально пытались вытянуть информацию! Я хотел возмутиться, но почему-то не смог. Голова кружилась, а настроение было какое-то… на все наплевать. Я не успел опомниться, как стал говорить: язык болтал, словно сам по себе:

– Насколько я понял, в институте изучалось воздействие американской установки ХААРП на ионосферу. Механизм образования плазмоидов, их характеристики, влияние на объекты наподобие летящих ракет. Проводились разные эксперименты, и во время одного Роман заметил странное явление - затемнение света в фокусе плазменной линзы…

Я спохватился: зачем рассказываю, ведь Клима предупредил, что это секретная информация? Официально институт занимался исследованием земного магнетизма и процессов в ионосфере. Перед приездом американцев Клима еще раз напомнил об этом, и вообще посоветовал меньше болтать. Я еле сдержал язык и вдруг понял, что вместе с водкой мне дали какую-то химическую гадость. Ну и скотина этот Павел! Наверное, плеснул в стакан, пока я нарезал хлеб. Где-то читал, что достаточно капнуть в спиртное барбамил, чтобы человек потерял бдительность.

От ярости по телу прошла горячая волна, и я попытался вскочить, чтобы добраться до горла недавнего собутыльника. Но ноги подвели, оказались как ватные. Я зашатался и еще вытягивал руки, а Павла за столом уже не было: он быстро встал и, зайдя назад, так рванул меня за локти, что плечи пронзила боль. Стул упал, зацепив при этом электрический шнур, старая настольная лампа со звоном разбилась, и я перелетел обратно на тахту, стукнувшись головой о деревянную боковину. Не успел опомниться, как почувствовал, что меня связывают. Похоже, веревка была припасена заранее - на случай, если клиент окажется несговорчивым…

Щелкнуло, под потолком загорелись желтые рожки люстры. Павел придвинул к тахте стул и сел, ухмыляясь.

– Вот так будет лучше. Руки вам все равно не нужны, раз денег брать не хотите. Хотя нет, кое для чего понадобятся…

Шутник хренов!

У меня чуть слезы не брызнули от бессилия. Но удержался - слишком противно было, что эта мразь их увидит. А Павел потянулся за дипломатом и достал пластиковую коробочку. Не спеша, извлек из нее шприц и ампулы, отломал кончики и наполнил шприц. Пристально поглядел на меня, зрачки маслянистых глаз чуть расширились.

– Вот теперь продолжим нашу беседу. Только не дергайтесь, а то вену распорю ненароком.

Может, следовало дернуться, чтобы патриотично истечь кровью, но мне почему-то не хотелось. Так что Павел спокойно перетянул руку, вонзил во вздувшуюся вену шприц и стал медленно давить на поршень.

– Лежите спокойно, - докторским тоном посоветовал он. - Водку пить все равно больше нельзя, от сочетания алкоголя и препаратов можно отдать концы, а это несколько преждевременно.