Серый Дол

- Так, ну ка перестали! - оборвал спор детей Ханрис. - Во-первых, - он повернулся к надувший губки дочке, - витьероги никогда не заходят так далеко на юг. Они живут на самом краю света, где снег никогда не тает. И во-вторых, - он повернулся к сыну, - ты на половину волхарин, помнишь? Ты должен уважать и чтить свои корни и традиции. И даже если тебе они непонятны, ты должен это делать, из любви к своей матери. Ты понял меня?

- Понял, папа, - понурился Никам. - Но пастор Тарон говорит, что волхарины не верят во Властителя, и потому они глупцы. А всё, во что они верят, ерунда.

Ханрис мельком глянул через плечо мальчика на Весну, которая тяжело вздохнула и печально ухмыльнулась, услышав эти слова сына. Волхарины действительно не верили во Властителя Циклов, и возносили молитвы Серебряному Волку, хозяину лесных чащоб. И здесь, на пограничье, эти религии столкнулись. Вот только волхарины не привыкли навязывать кому-то свои взгляды, и даже в воспитании они не твердили детям как молиться и кому поклоняться, а лишь рассказывали сказки в коих, кроме определённого представления об устройстве окружающего мира, крылась мораль, которую ребёнок должен был постичь и усвоить сам. Разве мог подобный подход конкурировать с настырностью и радикальностью учений церкви Властителя Циклов, особенно в устах харизматичного и красноречивого пастора. Не удивительно, что даже с малых лет зная все эти сказки, про волколаков, витьерогов, водяных и леших, Никам все равно попал под влияние пастора, из селения к югу, которое они посещали несколько раз в гексал, чтобы продать шкуры, купить что-то самим, а так же узнать, что происходит в мире. Молодой служитель церкви пришёл туда около пяти лет назад, и вначале читал свои проповеди прямо на улице. Первое время местные обходили его стороной, а кто-то даже относился с враждебностью и бросал в юношу тухлыми овощами. Но тот, словно бы не замечал этого, вознамерившись наставить безбожников на путь истинный. Спустя год, селяне стали воспринимать его как данность, а у телеги, с которой пастор скандировала священное писание, стали собираться постоянные слушатели. Ещё через год местные, на свои собственные средства и своими собственными силами, возвели деревянную церковь, почти в центре поселения. И теперь пастор вещает с её ступеней - такова она, сила упорства и заманчивых слов о праведности и спасении души, для которого стоит лишь приклонить колени перед всемогущим богом и открыть ему своё сердце.

- Ты пока ещё мал, чтобы так говорить, понял меня? - сказал строго Ханрис сыну. - Вот подрастёшь, тогда сам решишь во что верить. А пока, слушай и внимай словам матери. Она, а не пастор, тебя воспитывает и о тебе заботится.

- Прости, папа, - Никам совсем поник.

- Тебе не за что извиняться, - смягчился Ханрис и положил руку на плечо сына. - Ты очень умный мальчик. Но, увы, некоторые знания приходят лишь с возрастом. Не спеши делать выводы, пока сам не поймёшь, что к чему.

Ханрис поднялся.

- На кого же ты идёшь охотится, папа? - вновь оживился Никам, поняв, что его не ругают.

- Пока и сам не знаю.

- А почему мне нельзя с тобой?

- Потому что это может быть опасный зверь.

- Я не боюсь!

- Я знаю, Никам, - Ханрис улыбнулся и потрепал волосы сына. - Это я за тебя боюсь.

- Не бойся. Я прикрою твою спину, - уверенно и даже воинственно пообещал малыш, и Ханрис едва сумел сохранить серьёзность, услышав эти слова, явно почерпанные Никамом из военных баек отца и его товарищей.

- В следующий раз, обещаю, я возьму тебя с собой. Но сейчас мне нужно отправляться одному, - закончил Ханрис тоном, который не предполагал больше никаких споров и обсуждений. Никам понял это, и заметно погрустнел.

- Эй, бездельники! - обратилась к детям Весна, чувствуя, что надо спасать положение. - Отпустите уже отца на охоту и вперёд, заниматься делами. Лилейн - ты сегодня кормишь гусей, помнишь? Никам, на тебя собаки. И быстро, быстро! - она хлопнула несколько раз в ладоши. - Завтрак будет на столе через десять минут. Если вас там не будет, не получите сладких пирожков в обед!

- Хорошей охоты, папа! - выкрикнул Никам, и помчался выполнять поручения матери.

- Да, холосей охоты! - пискнула Лилейн, и бросилась за братом.

- Хорошей охоты, - проговорила Весна подходя к Ханрису, обнимая его за шею и целуя в щеку. - Будь осторожен, и возвращайся скорее.

***

Драйган старался вести себя как можно тише, собираясь на охоту. Под громогласный храп отца, сотрясающий стены их дома - ни дать ни взять рык разгневанного пещерного медведя, - он собрал пожитки в сумку, взял лук, стрелы и охотничий нож. С особой осторожностью Драйган снял со стены отцовский меч - «Пламя Небес», рукоять которого, вырезанную из белой кости мамонта, венчала голова скалящегося демона, с горящими волосами.