Серый Дол

Драйган покинул дом Сайна, пока все остальные спали. Хозяин имения, в котором ночью произошла страшная бойня, не позволил себе взять ни мгновения на передышку, пока в доме не осталось тех, кому он мог помочь. Он разломал доски пола в указанном Драйганом месте и сам достал оттуда Синту. Быстро осмотрев ногу девушки, Сайн сообщил полуживому Драйгану, что ей нужно вправить кость, чтобы срослась правильно. От парня требовалось только держать Синту, если вдруг та очнётся и начнёт брыкаться. И хотя дочь Зана так и не пришла в себя, всё же напряглась и вскрикнула, когда Сайн резко вывернул её стопу. Даже открыла на миг глаза и уставилась в потолок, а затем зрачки обрамлённые изумрудной радужкой закатились под верхнее века и она опять обмякла в руках Драйгана. И тогда Сайн принялся накладывать шину.

После, промывая раны Драйгана, он рассказал ему, почему вынужден был задержаться в Медовом Холме. Сын Маллида решил, что причины более значимой и быть не может, и всё же видел в глазах Сайна, как и отчётливо слышал в его голосе, непомерный груз вины и горечи за то что не успел на бой. Словно это он лично был виноват в смерти Ханриса и Маллида. Драйган решил, что обязательно должен разубедить Сайна в этом, но прежде чем тот закончил свою работу - уснул, а когда проснулся, в окна дома лился золотистый свет солнца. В его лучах лениво кружились пылинки. Вокруг царила абсолютная тишина.

Пошевелившись, Драйган отметил, что боль в ранах притупилась, однако его трясло, как в лихорадке. Жар охватил всё тело Драйгана, усталые мышцы стонали, а в животе засел и стремительно набирал силу голод, похожий на всё расширяющуюся дыру в бездну. Юноша отлично знал, что это значит.

"Превращение началось", - эта мысль не встретила на своём пути никакого страха.

Драйган слишком устал бояться. Он принял свою судьбу с покорностью и даже некоторым интересом:

"Вот, значит, что испытывали Ронар и Ханрис. Теперь оба они мертвы, и наступила моя очередь".

Тогда он и решил, что нужно уходить из дома, бежать от тех, кому он может причинить вред, пока ещё не поздно.

Синта тихо сопела на соседней кровати - они лежали в комнате дочерей Сайна. Стараясь не шуметь, Драйган поднялся со своей постели, и хотел было подойти к девушке и поцеловать её на прощание, но передумал. Побоялся разбудить. Лишь не отказал себе в удовольствии пару минут посидеть в тишине рядом с её постелью, стараясь запомнить лицо своей возлюбленной. И пусть на лике Синты отпечаталась невероятная усталость и даже болезненность: чёрные круги под глазами, волосы спутанные от крови, бледная кожа и бесцветные губы. Всё же она была прекрасна. Как много дней он мечтал о ней, лежал бессонными ночами и представляя как признается Синте в своих чувствах. Временами, довольно часто надо признать, он воображал себе в красках то, чего потом стыдился при свете дня. И как несправедливо, что теперь, узнав наконец о взаимных чувствах девушки, он должен покинуть её навсегда. Но Драйган не позволил себе думать об этом, не время было жалеть себя и предаваться унынию.

Хромая он вышел из комнаты, забрав с собой отданный Ханрисом кинжал, и покачиваясь прошёл к двери. Сайн громко храпел, сидя в своём кресле, возле разломанных досок пола и разбитых ставень окна. Вокруг, в сенях, тех самых, которые ещё день назад были наполнены семейным уютом и теплом, теперь царил кошмарный хаос: повсюду валялась поломанная мебель, брызги крови покрывали своими узорами пол и, местами стены, а в довершении всего, тела Ханриса и Ронара, завёрнутые в простыни, словно гигантские куколки каких-то огромных насекомых, лежали у двери. Но на лице Сайна отпечаталось совершенное спокойствие погружённого в глубокий сон человека. Его руки свободно свисали с подлокотников кресла, голова была откинута назад, и солнечные лучи ласкали лицо. Вглядевшись в его черты, Драйган отметил, что то заметно постарело, но не смог сказать себе, были ли эти морщины на щеках и в уголках глаз Сайна уже давно, или появились за последние дни.

Мысленно поблагодарив его за всё, Драйган покинул дом. На улице солнце встретило его слепящим светом, от которого тут же защипало глаза. Но Драйган быстро понял, что оно уже пересекло свой зенит, а значит до заката осталось всего два-три часа. За это время он должен уйти как можно дальше от жилого дома. И Драйган точно знал куда пойдёт. Куда обязан отправиться. В гору, как и наказал ему Ханрис. Только он теперь может добраться до шамана и покончить со всем этим кошмаром. Ради всех тех, кто погиб, и в первую очередь ради живых. Ради Синты. Теперь никого дороже неё у Драйгана не осталось. Подумав об этом, парень вспомнил момент гибели отца, его исчезновение в алом пламени.