Серый Дол

Всё же присутствие Зоркого было ему несказанно приятно. Он как мог, гнал от себя тоску и щемящую боль внутри. Но чем ближе подходил к лесу, тем сильнее ощущал всю безысходность и ужас своего положения, и мысли о том, что он уже никогда не сможет вернуться к людям, даже если выживет там, в горах, что тоже весьма сомнительно, буквально давили к земле, обвивая ноги тяжёлыми цепями. Воля трещала подобно тонкой наледи, под которой мчался бурный чёрный поток отчаяния. Драйган не мог позволить себе провалиться в него, и всё же чувствовал что не способен устоять. Должно быть Зоркий тоже почувствовал это. Понял, что нужен ему, и Драйган был за то был псу несказанно благодарен.

Когда Зоркий подошёл к нему, Драйган потрепал собаку за уши, и ощутил прилив сил и даже некой смелости.

- До леса идём вместе, а потом ты повернёшь назад, договорились? Потому что тебе нельзя туда, куда пойду я. Никому нельзя. Кроме меня.

И они пошли через поле вместе. До леса. Но там Зоркий не повернул назад, а стоящий у порога тёмной чащи Драйган не смог его прогнать. И вместе они пошли дальше, в лес, и в гору.

Они пошли вместе до самого конца...

***

Илии показалось, что она уехала из дома очень и очень давно. Прошло будто не несколько дней, а целые годы. Так многое ей довелось пережить за своё путешествие, что сейчас, глядя на родной дом сквозь пелену моросящего дождя, в который превратился начавшийся утром снегопад, девочка особенно явственно ощущала, как сильное изменилась за этот недолгий период своего отсутствия.

Дом встретил их закрытой дверью и ставнями, а так же истошным лаем целой своры собак, запертых в хлеву. Но на встречу никто не вышел. Спешившись, девочка в замешательстве огляделась по сторонам, затем посмотрела на Весну. Женщина всматривалась куда-то в поля, и проследив за её взглядом, Илия поняла, что заинтересовало волхаринку. Там, вдалеке, возле запряжённой телеги стоял человек.

- Отец! - воскликнула Илия с облегчением, без труда узнав тучную фигуру Сайна, и замахала ему.

Мужчина, видно, тоже их заметил, и замахал в ответ, а затем продолжил волочить какой-то длинный черный свёрток по земле, до груды таких-же.

- Что он там делает? - девочка сощурилась, стараясь приглядеться, но так и не смогла понять. - Выгружает что-то из телеги?

- Похоже на то. Давай-ка пока заведём лошадей в конюшню, - предложила Весна. - Они устали ещё сильнее чем мы.

- Угу, - кивнула Илия, чувствуя при виде отца прилив сил и даже некой радости, пробившейся сквозь молчаливое уныние, в котором она пребывала всю поездку от Закрая до дома.

Как раз когда они распрягли и поставили в стойло коней в дверях конюшни появился Сайн. Спрыгнув с лошади, которую специально выпряг из телеги чтобы поскорее сюда добраться, он скинул на ходу капюшон и едва ли не бегом подлетев к Илии, заключил дочь в крепкие объятия. Затем кивнул Весне, и стал спешно оглядываться. Женщина, поняв, кого он ищет, лишь опустила глаза и сказала:

- Прости, Сайн.

- Зана мертва? - спросил он сухо, и голос его едва заметно дрогнул.

Илия хотела было ответить, но быстро поняла, что вопрос адресован ней ей. И ощутила даже некое облегчение от того, что ей не придётся говорить отцу, глядя в его усталые глаза, что случилось с сестрой. Правда сам факт того, что сейчас узнает Сайн, отдавался в сердце его старшей дочери невероятной болью.

- Нет, - ответила Весна. - Но и вылечить мне её не удалось. Прости, я переоценила себя. Думала что смогу противостоять этому...

- Не оправдывайся, - проговорил Сайн и в его голосе не было ни злости, ни упрёка, только печаль. - Уверен, что ты сделала всё, что смогла.

Илии хотелось подтвердить это. Рассказать отцу обо всём том кошмаре, через который им довелось пройти. Но слова застряли в горле. Она просто не смогла вымолвить ни звука. Вспомнилась тёмная ночь в лесу, голодный взгляд Заны, липкий страх, карканье воронов и злорадный смех обезумевшей ведуньи, а ещё горячая кровь на руках. Это она нанесла смертельный удар, она убила человека. И пусть Тамила натворила много зла, всё равно воспоминания об этом терзали Илию, бросая от тошнотворного омерзения к содеянному до приступа панического страха. Вновь ощутив, как он зашевелился внутри, девочка сильнее вжалась в отца.

- Пойдёмте в дом, - сказал Сайн. - Такая погода скверная, а вы проделали большой путь. Должно быть страшно устали и замёрзли. Я заварю горячего чаю.

Когда вошли в дом, Илия ужаснулась царящему в прихожей хаосу.

- Вы оборонялись? - спросила Весна, заходя последней.

- Да, но... меня тут не было. Я находился в Медовом Холме, вместе с Шантой, Шрией и всеми детьми. Когда вернулся, бой уже был кончен. Здесь держали оборону: Маллид, Драйган, Синта и твой муж. - Резко и глубоко вдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, Сайн обернулся к волхаринке и быстро заговорил: - Весна, я должен тебе сказать, что Ханрис...

- Я знаю, - оборвала его Весна резко.

Сайн умолк, но не отвёл от неё удивлённого взгляда, словно пытаясь уложить эту мысль в голове. Но прежде чем успел задать сам-собой напрашивающийся вопрос, Весна его опередила: