Серый кардинал

Все девочки плена боялись Даниэля, поскольку не один раз видели казнь, которую руками сына устраивал неугодным маркиз, и все чуть ли не падали в обморок, стоило карателю появиться в заведении. Даниэль Дисад отсутствовал несколько лет, и меня подобное положение дел вполне устраивало.

— Это все? — поинтересовалась как можно равнодушней.

— Мне страшно, — Сарика вздрогнула. — Сиви, а вдруг он за мной?

— Ты одна из дорогих, Сарика, зачем тебя портить? Успокойся. Посиди в «приемной», я сейчас приведу себя в порядок и явлюсь.

Мои покои состояли из двух комнат, я смогла выбить их у потворницы, одна была полностью оборудована под работу, и в настоящее время там сидела Сарика. Другая — личная — состояла также из небольшой кровати, книжного и платяного шкафов и рабочего стола. Входить сюда строго запрещалось даже слугам, а двери я запирала на двойной замок.

Ледяной душ, легкое платье бежевого цвета и прическа с собранными в низкий небрежный пучок волосами, но это не помогло, выглядела подуставшей, ведь сегодня день был начат не с моего любимого дела.

Сарика выглядела намного свежее, как розы, цветущие в садах Семирамиды. Играясь с Капусточкой, она широко улыбнулась, увидев меня, но улыбка сразу померкла.

— Много пила вчера? — без прежней интонации нежности поинтересовались у меня.

— Много, — ответила сухо, забирая кошку.

— Сиви… — вздохнула пораженчески девушка.

Алкоголизм прогрессировал, об этом знали все, но, к сожалению, не только у меня. Обычные шлюхи пили спиртное или употребляли наркотики просто, чтобы забыться, я делала это по той же самой причине. Только они предпочитали забыть свою жизнь, а я хотела перестать видеть их жизнь, вино этому отлично способствовало.

— Пойдем, Сар.

* * *

Утро в борделе всегда тошнотворное и грязное. Затхлые запахи скисшего вина, стойкая вонь от гниющих фруктов, отвратительный смрад, исходящий от немытых тел, и запах секса — все кричит о произошедшем вчера. Гости обычно рано покидали дом терпимости, не желая быть узнанными в городе. К одиннадцати часам из душных спален выходили подуставшие распутницы. Одетые в пеньюары и обутые в мягкие домашние туфли, они сонно потягивались, прикрывая рты.

— Только встали, — победно улыбнулась Сарика. Голубые глаза засияли хитрецой. — А мы уже сдадим все и будем свободны весь день, им еще очередь отстаивать.

Милая, с моей силой никаких очередей в борделе никогда не будет. Еще я не против была бы поспать лишний час перед завтраком.

— Пойдем, потворница нас даже похвалит, — нахохлилась девчушка.

«Никого она не похвалит, малышка, пока я не прикажу».

Кабинет Зинар находился в восточном крыле борделя, вход в который шел через улицу. Часть, где проживала хозяйка, охранялась воинами, в отличие от остальных обитателей борделя, не являвшихся рабами. В их прямые обязанности входил досмотр, правда нас пропустили без лишних вопросов.

— Солнечного дня, Сильвия, — улыбнулись они очаровательно. Мужчины были взрослыми, не магами и достаточно уродливыми. Лица, испещренные множеством небольших рубцов, грубые ладони, сжимающие шамширы на поясах, не давали усомниться, что эти люди с самого детства создавались только для войны.

— Джамалл, Камал, песков поменьше, — поприветствовала их, поглаживая кошку. Заметив черношерстную нахалку, мужчины заулыбались еще шире. Эта ручная актриса, так похожая на хозяйку, от самодовольства и общего восхищения к собственной персоне, царапнула мое предплечье.

— Ш-ш-ш, — зашипела недовольно, ущипнув ее.

— М-р-р, — нагло ответили мне, усаживаясь удобнее и с таким выражением лица, что я задумалась о нашей иерархии отношений с наглой животинкой.

— Не хочет общаться, — хмыкнул Джамалл.

— Знаешь, чем нас подкупить, ну, проходите что ли, ранние пташки, — Камал игриво подмигнул Сарике, отчего та засмущалась и совершенно по-детски порозовела. Мужчины, как ни странно, ко многим здесь относились с жалостью, за что большинство нередко одаривало их вкусностями и в особых случаях интимными ласками. Да, местные любовные истории нередко заканчивались драматично, в некоторых случаях даже трагично.

Так произошло с Аделаидой. В бордель мы попали одновременно, разве что она была на год старше и пришла сюда по собственной воле, дабы заработать денег для умирающей матери и дочери, я же попала не по собственной воле. Будучи сильным магом, она особенно ценилась, но Грегори никогда не любил цветы, весь его дворец был каменным, поэтому в последний день работы он отдал Аделаиду тому, кто сотворил с ней самые ужасные вещи.