Серый кардинал

— Выкладывай все, — толкнул меня на диван, давя теперь позицией, крайне невыносимой для меня — доминирования ростом и положением. Определенно, он сдерживался. Желваки на скулах дергались, губы поджались, взгляд колючий и пристальный, на руках проступали вены.

— На что ты злишься? — уточнила безучастно. Страшно мне не было, просто интересно, неужели он ожидал полного подчинения от той, что служила его врагу?

— Как ты обошла магию ошейника?!

Пожала плечами. Никакую магию я не обходила, просто не рассказывала о плане Харитона Даниэлю.

— Харитон, тебе стоит научиться доверять людям, — скучающе протянула, подхватив подушку и удобно устраиваясь на месте. Смерть отменяется.

— Издеваешься? — злобно осведомился герцог.

— Доверяешь мне больше, чем интеллекту Николаса? — вопрос на вопрос.

Замешкался, но тем не менее ответ лежал на поверхности и обвинения в мою сторону были необоснованы.

— Теперь я понимаю, почему лорд Дисад за тебя так уцепился.

Грегори уцепился за меня, потому что любил коллекционировать интересные «вещи» и на всякий случай, если с Даниэлем что-то произойдет. В отличие от Карателя, я скрывалась лучше, никто не мог заподозрить в игривой куртизанке телепата, зато Даниэль был опасен. На него покушались множество раз, ему постоянно приходилось держать сотню чужих сознаний под контролем, предотвращая бунт, он вынужден был подавлять недовольства знати во дворце и охранять Тамби.

— Я делаю отличный минет, — нарочито соблазнительно облизнула губы.

— Так, значит, ты ходила на могилу к возлюбленному? — проигнорировали мое действие.

— Нет.

— К кому-то из семьи?

— С чего ты решил, что они мертвы? — начинало припекать из-за любопытства Харитона.

— Кто-то из борделя?

Мне казалось, что рассказывать о ней — выдать что-то сакральное, святое для меня. Чужой будто мог ворваться в эту часть поля души и нагадить там, уничтожив последние ростки святого.

— Этот «кто-то» был для тебя сильно важен, верно? — прервал он безмолвствие. — Настолько, что ты ослушалась приказа и пришла в день рождения на его могилу. И Даниэль об этом тоже знал, поэтому и явился. Может, все-таки поговорим?

С чего бы вдруг он рвался в мое личное пространство? Считал себя настолько неотразимым и имевшим право копаться в чужих жизнях?

— Собеседников много, помолчать не с кем.

— Мое слово, Тия: ничего из сказанного про почившего я никогда не использую против тебя.

Подняла голову, натягивая улыбку, но выдалась она, скорее усталой и, возможно, жалкой. Не держа долго образ, я вернула выражение полной безучастности на лицо и откинулась на подушку.

— Забудьте об эмоциях, милая. Вы выше их, — твердила няня.

— Рупа, а почему мне нужно делать это? — искренне недоумевала, злясь такому дурацкому правилу.

— Потому что они заставляют страдать, — мягко улыбалась симпатичная женщина, заменившая мне всех.

Она не была телепатом, но старалась передать мне все, чему ее учила моя мать. И любила больше родного отца. О ней не знал никто, кроме Даниэля и Грегори, даже Аделаиде я не смогла открыться

Я полагала, что Харитон, наконец, уймется и уйдет, оставив меня наедине с собственными демонами. Странно, что мысли стали ошибочны. Он сел на другом краю небольшого диванчика, оставив между нами небольшое расстояние.

Скосила взглядом, но, очевидно, что этот кошак решил поиграться и уставился на кровать, которую до этого рассматривала я. Выпить бы, только Рупе не понравилось бы. Я казалась себе засыхавшим в пустыне озером, дни которого были сочтены и зависели от солнца, все сильнее уничтожавшего пальмы. И в существование погибавшего оазиса вмешивался ветерок, ломавший деревья и сокращавший жизнь озера. Так и сейчас, мое тело еле сдержало дрог, вызванный ненавязчивым прикосновением мужчины к моей руке. Вскоре касание стало осязаемым, Реневальд, все еще сидевший на краю, подхватил мою ладонь уже уверенней и сплел пальцы. Слегка их сжал. Не было в этом жесте чего-то эротического или романтичного, будто герцог просто решил поддержать таким странным образом.

Хорошо, что никто не видел нас со стороны, скорее, это смотрелось бы комично: два идиота, находясь поодаль друг от друга, держатся за ручки. Но сейчас он будто понял, что словами не выбил бы из меня информацию, просто решил поддержать столь неординарным способом.

— Ее звали Рупина, — протянула, почему-то решившись.

Взгляд все равно был устремлен в сторону кровати, смотреть при этом на Харитона казалось верхом откровения.