Серый кардинал Наполеона. Жан-Жак-Режи де Камбасерес

В ходе обсуждения, когда речь зашла о власти прокуроров, Камбасерес заявил, что не хотел бы предоставлять прокурору никаких прав, принадлежащих судье. Напротив, другие лица, участвовавшие в обсуждении, настаивали, чтобы деятельность прокуроров была расширена для ускорения предварительного следствия и для осуществления планов правительства. И напрасно Камбасерес убеждал, что «соединение в одном лице преследователя и следователя» опасно, потому что первый «не может иметь беспристрастия, нужного последнему», что нельзя тому, кто преследует, давать право выслушивать свидетелей. Тогда предложили (ради ускорения уголовного процесса) выбрать некий средний путь, сделав различие между явными и неявным преступлением. Но Камбасерес был против, ибо никто не мог показать точную границу в определении случаев явного преступления.

Известный русский правовед и публицист А. П. Чебышев-Дмитриев, рассуждая о французской системе судоустройства, отмечает, что много споров тогда вызвал вопрос о присяжных. Он пишет:

«Многие <…> восстали против присяжных. Они утверждали, что неопытность присяжных в деле юстиции вредна, что они руководствуются темным инстинктом и не могут дать себе отчета в своих приговорах <…> что если действительно судьи и излишне строги, то присяжные представляют собой другую, еще более вредную крайность <…> Камбасерес сказал, что выгоды и невыгоды учреждения присяжных зависят от их устройства, и что таким образом вопрос об удержании или уничтожении жюри как бы подчиняется решению вопроса об организации их. Наполеон держался такого же мнения и заметил, что хотя тираническому правлению и легче управиться с присяжными, нежели с судьями, но что он согласен удержать это учреждение, если возможно дать ему хорошее устройство».

Потом к этому вопросу возвращались еще несколько раз, и уже в 1808 году было решено ограничить деятельность присяжных небольшим числом преступлений, а многие дела отдать в ведение специальных военных судов.

Третий проект Кодекса был представлен Камбасересом в июне 1796 года. На этот раз, это был проект, разбитый на 1104 статей и разделенный на те же три части: люди, имущество и обязательства.

26 августа 1796 года Камбасерес в очередной раз поднялся на трибуну, чтобы отстоять свой проект Гражданского кодекса. Он сказал:

— Сегодня в политике все поменялось, и стало необходимо противопоставить старым законам новый кодекс. Нужно разрушить все старое и построить законодательство на новых основаниях и из новых материалов.

Однако консерваторы из Совета пятисот (нижней палаты Парламента) вновь атаковали Камбасереса, и так продолжалось до конца января 1797 года. Потом все, вроде бы, успокоилось, но 26 февраля ряд депутатов вновь предложил вернуться к проекту Камбасереса. Стало очевидно, что так может продолжаться до бесконечности.

Уже в 1800 году Наполеон вызвал к себе Камбасереса и спросил:

— Вы подготовили несколько проектов кодекса. Не кажется ли вам, что было бы полезно объединить их и представить Законодательному корпусу такой вариант, который был бы достоин нашего времени и нашего правительства?

Второй консул показал Наполеону все три своих проекта. Охваченный энтузиазмом, Наполеон предложил создать специальную комиссию по срочной доработке Кодекса. При этом он обратился к Камбасересу:

— Назовите мне людей, которые были бы способны выполнить эту работу.

Именно таким образом 12 августа 1800 года была создана комиссия, в которую вошли Тронше, Порталис, Мальвилль и Биго де Преамно.

Спешная работа комиссии, как мы уже говорили, была закончена к 21 января 1801 года. Потом начались обсуждения проекта Кодекса в Государственном совете. Первое пленарное заседание по этому вопросу было проведено 17 июля 1801 года. Всего по этому вопросу было 109 заседаний Государственного совета, и на 52 из них председательствовал Камбасерес.

В конечном итоге Гражданский кодекс, состоявший из 2281 статей, разбитых на четыре части (правоприменение, имущество, люди и собственность), был окончательно принят.

Биго де Преамно предлагал опять начать пересмотр результатов работы, но Камбасерес выступил решительно против. Он сказал:

— Исправление ошибок и опечаток — это дело вполне законное, но общий пересмотр будет иметь серьезные последствия. Это было бы равносильно переделке всего Гражданского кодекса, и, независимо от задержки, которая будет следствием этой работы, она не даст никакого эффекта, кроме замены положений, и так согласованных после самого тщательного рассмотрения.

Историк Натали Петито называет этот Кодекс «фундаментальным текстом наполеоновской Франции».

А вот что пишет о нем Альбер Собуль: «В теории, Гражданский кодекс дал личности самую большую свободу. В реальности же, он стал в основном репрессивным, подчиняющим личность».

Но какова все-таки роль непосредственно Наполеона в создании этого во многом выдающегося документа?