Серый кардинал

— Послушайте, Костя, у вас усталый вид. Вы вообще производите впечатление человека, у которого масса нерешенных проблем — или даже неразрешимых проблем. Вам необходимо встряхнуться, — она посмотрела на него с выражением доброжелательной озабоченности.

«О, в последнее время я встряхиваюсь, пожалуй, даже излишне интенсивно, девочка.»

— Наверное, — улыбнувшись бледной улыбкой, согласился он.

— Знаете что, вот я как наберусь наглости, да как приглашу вас к себе в гости.

«Вот это, как говаривали во времена моих родителей, номер.»

— С превеликим удовольствием, — теперь Ненашев улыбался не в пример более живо. — А это далеко отсюда?

— Костя, — укоризненно произнесла Анжела, — ведь встречались с вами в подъезде моего дома. Не знаю, что там делали вы, там ли живет ваша тетя, которая так неожиданно заболела, но вообще-то у меня сложилось впечатление... Словом, так уходят от любовницы при наличии законной супруги.

Смех, вырвавшийся у Ненашева, с полным основанием можно было назвать нервным.

— Анжела, у вас прямо-таки... сверхразвитое воображение.

— Нет, — она взяла Ненашева под руку. — Скорее всего, профессиональное.

— Профессиональное?!

— Не пугайтесь. Могу спорить, что вы сейчас подумали, то я путана. Ситуация, достойная быть зафиксированной анекдоте... Нет, я психолог — по образованию.

— Ого!

— Вот вам и «ого». Я даже стажировалась за границей. И где-нибудь, а в Юнайтед Стейтс. Правда, стажировкой в строгом смысле слова это нельзя было назвать — обычный студенческий обмен. Их студенты ехали в Совьет Раша — это ведь еще при Союзе было — в МГУ, а я, соответственно, в университет, основанный когда-то монахом Гарвардом. Ах, как давно это было, я уже такая древность.

— Вы?!

— Ну да, ведь мне уже целых двадцать три года.

— О, в таком случае вы, безусловно, правы — относительно древности.

— Иронизируете?

— Наверное. Анжела, а как же тогда ваш итальянский?

— Какой там итальянский? Кухонная латынь, две-три сотни слов и десятка два расхожих фраз. Блажь все, как вы догадываетесь. И потом ведь вы же первый начали. Ко мне еще никто не приставал... извините, не знакомился со мной так оригинально. Вам этот язык, наверное, нужен профессионально. Впечатление «крутого» бизнесмена, катающегося в Италию каждую неделю, вы не производите. Значит, вы какой-нибудь Джеймс Бонд — действующий или в отставке.

— Пербакко! — изумился Ненашев. — Нет, это у меня складывается впечатление, что вы — современная Мата Хари. Иначе зачем вам сейчас работать стюардессой?

— Чтобы не помереть с голоду, — просто ответила она. — Не продавать же мне жевательную резинку с лотка, не говоря уже о работе по основной специальности. Психология в этой стране еще не скоро будет востребована. Конечно, будь у меня чуть более развитые авантюрные способности, я бы запросто могла заделаться целительницей-прорицательницей типа Джуны Давиташвили или Тамары Глобы. Но шарлатансгво в больших дозах, знаете ли, претит мне. Ну вот, мы и пришли. Моя квартира на восьмом этаже, в лифте мы с вами не встречались, отсюда я могу сделать вывод, что вы были в квартире, расположенной на одном из нижних этажей. Не бойтесь, Костя, дальше вторгаться в вашу личную жизнь я вовсе не намерена. Я вообще мало интересуюсь жизнью, окружающей меня. В этой квартире я живу около десяти лет — исключая, конечно, годы учебы в Москве — но практически ничего не знаю даже о жильцах на своей площадке, разве что только имена.

Лифт остановился, двери разъехались. Ненашев чувствовал себя неловко — даму следует впустить первой, он поплетется следом, потому что не знает, в каком направлении она пойдет. Он сейчас искренне сочувствовал всем альфонсам.

Но Анжела сразу взяла его за руку и повела за собой к двери, обитой гофрированной медью. Не дверь, а произведение искусства. Полоски образовали «елочку», но были так искусно подогнаны друг к другу, что создавалось впечатление, будто швы вообще отсутствуют,

— Это отец постарался, — объяснила Анжела. — По его утверждению это прочно, создает хорошую звуко- и теплоизоляцию. Может быть, я в этом мало понимаю. Но сейчас цветные металлы в огромном дефиците, и я опасаюсь, как бы дверь в отсутствие нашей семьи не ободрали.

Она отомкнула замок, отрыла дверь.

— Вы обратили внимание на то, что здесь нет возможности сделать общий коридор с соседом? — спросила Анжела.

— Обратил, — кивнул Ненашев, Еще бы он не обратил на это внимание, для них данное обстоятельство было вопросом выживаемости.

— Костя, да входите же вы, хватит вам разыгрывать роль светского человека. Вы у меня в гостях. Помните, как в правилах хорошего тона: «как вести себя на футболе». — И только одна фраза: «Недопустимо пырять судью ржавым ножом.»

— Вы и это помните? — поразился Ненашев.

— Я много чего помню. Ставьте свой кейс, куда хотите. Я его не украду, раз не сделала этого раньше. Вон там ватерклозет, рядом дверь в ванную. Вы что-то еще хотели спросить? Догадываюсь: где мои родители? Их нет и не будет в любом случае сегодня и завтра. Они в Грейт Бритен. Мой папа — директор завода. Зарубежные партнеры, понимаете?