Серый кардинал

Тот молодой человек, чекист с образованием металлурга, много еще чего рассказывал — про армянских террористов, взорвавших московское метро, про жалких отщепенцев, окопавшихся на радио «Свобода», про Солженицына, очень среднего литератора, которому только западные спецслужбы сделали имя. Но больше всего Юлину почему-то запомнился рассказ о той несчастной женщине, умолявшей дать оправу в обмен на любую из вещей, купленных ею.

Игорь Юлин тогда незаметно выскользнул из аудитории вслед за молодым человеком, догнал его и напрямик выдал:

— Я готов помогать вам. Куда можно позвонить?

Похоже, агитатора не инструктировали относительно вербовки осведомителей непосредственно после беседы, и он даже слегка опешил, но номер телефона все же сообщил.

Тогда Юлин учился на третьем курсе. В следующем году он тоже учился на третьем курсе — много тренировался, много выступал на соревнованиях, занятия посещать было некогда. Его тренер и еще одна дама со спортивной кафедры, которая специально следила за тем, как бы кого из спортсменов ненароком не отчислили из института, похлопотали в деканате, и Юлин, проучившись на третьем курсе два года, все же осилил его. Кое-как он одолел и четвертый, правда с целой кучей «хвостов». Но закончить институт ему не удалось — заведующий кафедрой почему-то считал, что студент должен учиться, а спорт — дело второстепенное.

Но Юлин тогда уже выполнил норму мастера спорта в десятиборье, он знал, что «рыцари королевы», как называли десятиборцев, на дороге не валяются — то есть, хорошие, стоящие спортсмены, а не какие-нибудь там хилые второразрядники.

Жизнь оказалась сложнее, чем Юлин полагал в свои двадцать два года. Норма мастера, как выяснилось, была его потолком, Он был недостаточно высок, прыжки в высоту были его «слабым видом», по специфическому выражению, скоростными данными тоже не слишком выделялся. Хорошо шли метания и прыжки с шестом — шесту он уделял повышенное внимание.

Его взяли инженером в лабораторию при кафедре физкультуры и спорта в одном из институтов, несмотря на отсутствие диплома. Впрочем, в лаборатории он скорее числился, чем работал — сборы, соревнования, тренировки просто не позволяли работать одиннадцать месяцев в году, да еще по четыре с лишним недели в месяц, да еще по сорок одному часу в неделю.

Через три года, после довольно серьезной травмы колена, Юлин оставил десятиборье. Новые ветры дули над страной, можно и нужно было жить в богатстве и при здоровье, как всегда полушутя-полусерьезно провозглашал Юлин.

Сколотив группу из таких же, бывших, или еще действующих спортсменов, Игорь встретил начало перестройки во всеоружии (хотя оружия — холодного и огнестрельного — у них тогда не имелось, оружие появилось позже). Он начал собирать дань с официанток, продавщиц киосков, барменов и рыночных торговцев.

Вот тут-то и пришлось ему на практике познать справедливость поговорки: «Свято место пусто не бывает». И хотя места эти явно не были святыми, но они уже были заняты — и откуплены. В те времена еще существовал самый что ни на есть тоталитарный строй, и милиция была намного более могущественной, чем несколько лет спустя.

И Юлин не нашел ничего лучшего, кроме как пожаловаться на притеснителей тем, с которыми он вот уже несколько лет сотрудничал. Конечно, он не говорил, что притесняют и обирают конкретно его. Он даже не упомянул о том, что вступал в стычки с конкурентами и покровительствующей им, конкурентам, милицией. Нет, он просто излагая конкретные факты, называл должности и имена.

Его сигналы не были оставлены без последствий. Под солнцем — если иметь в виду то место, которое старался захватить Юлин — стало попросторней. Юлин приобрел какое-никакое имя, известность. Но до настоящего «авторитета» ему было еще далековато.

Неожиданный случай испортил начало и этой карьеры, как когда-то травма колена раз и навсегда остановила восхождение Юлина к олимпийским и прочим, равновеликим с ними, пьедесталам.

И попался-то он на ерундовом деле — сорвал цепочку с девицы. Но! Как выяснилось чуть позже, не с девицы все же, а с девушки. Девушка была из порядочной семьи. На порядочную семью можно было, конечно, наплевать и растереть — семью вместе с плевком. Однако бутерброд упал маслом вниз — семья оказалась еще и влиятельной.

Более того, жених, присутствовавший при этом инциденте, тоже оказался из более чем влиятельной семьи — его отец работал в областной прокуратуре. Тяжелый кулак партнера Юлина, боксера-полутяжа, однозначно решил вопрос об участии прокурорского отпрыска в защите своей невесты.

Как только Юлин понял, что любые попытки «отмазаться» будут иметь нулевой результат, он позвонил по заветному номеру. «Сглупил, кураж», — сказал он тогда, оправдываясь. Эти же слова повторял он сам и его адвокат на суде.