Серый кардинал

Лихареву понравилось обращение. И лица этих троих понравились, хотя он только окинул их взглядами. Уж лиц-то он насмотрелся, мог определить сразу, что за человек перед ним, чего от него ожидать можно.

— И зачем же я вам понадобился? — уже гораздо более миролюбиво спросил Лихарев. Сейчас он работал консультантом в одном частном юридическом бюро и решил, что эти трое навели справки о нем и разыскали его даже здесь. Значит, очень людям нужно.

— А понадобились вы нам, Михаил Сергеевич, для получения некоторой информации, — это произнес мужчина постарше, примерно одного с Лихаревым возраста.

— Вот как? — весело переспросил Лихарев. — Даже для получения информации? У меня что информация, что консультация — все денег стоит. Раз отношения рыночные, значит, за все платить надо.

— С этим никаких проблем не будет, Михаил Сергеевич, смею вас уверить, — сказал все тот же мужчина. — Только информация-то нам нужна не по нынешней вашей специализации, а по предыдущей.

— Что-о? — Лихарев повернул свой облупившийся нос в сторону говорившего.— А кто вы, собственно, такие, мужики?

— Моя фамилия — Бирюков, а вот это, соответственно Клюев и Ненашев...

— Извините, — перебил его Лихарев, — фамилии ваши мне совершенно ни о чем не говорят. Почему вы интересуетесь моей прошлой деятельностью, в силу каких таких служебных полномочий или необходимости?

— Полномочий у нас никаких нет, а необходимость — самая настоятельная, — весело и беззаботно улыбнулся черноусый, — потому что в недавнем прошлом мы — беглые преступники.

— А вы вообще-то оригиналы, мужики, — заметил Лихарев.

— Да, мы за собой это замечаем, — развел руками третий, до сих пор молчавший визитер, блондин с волнистыми волосами.

— Ну-ну, и кто же вас ко мне направил? — поинтересовался Лихарев.

— Направил, можно сказать, ваш коллега, но имени его называть мы не можем. Мы ему пообещали, — с обезоруживающей прямотой заявил черноусый.

— И что же вас интересует? — спросил Лихарев, решивший, что отослать этих троих куда подальше он сможет в любой момент без особой грубости — неглупые вроде мужики, сами поймут.

Нас интересует дело Юлина, которое вы вели в конце девяносто первого года, — просто сказал черноусый.

— Ого, — сказал Лихарев, но произнес это достаточно вялым тоном. — А почему, собственно, это дело?

— Михаил Сергеевич, — вежливо предложил блондин,

— может быть, мы все же в тень отойдем. Дело-то — «бутылочное».

— A у вас, стало быть, с собой имеется? — для проформы спросил Лихарев, знавший, что наверняка имеется. Вон у этого длинноносого седоватого сумка тяжелая через плечо перекинута, да и черноусый пакет полиэтиленовый держит, чем-то набитый.

— Имеется, Михаил Сергеевич, имеется, — дружно заверили все трое.

— Лады, идите вон туда под деревья, а я пока тут все подберу.

Когда он, смотав спиннинг и собрав донки, вернулся под деревья, где раньше сам оставил свой рюкзачок, его уже ждала скатерть-самобранка: две бутылки «Столичной», нарезанный крупными ломтями окорок, вяленая рыба, зеленый лук, помидоры, петрушка.

— Лихо начинаем, мужики, — одобрительно сказал Лихарев, — но все же для начала пусть кто-нибудь из вас документ свой покажет. Я скрывать не стану — буду наводить справки о вас, раз вы утверждаете, что беглые преступники, хотя и бывшие. Не официальным путем, не в лоб, конечно, буду действовать. И заявлять не стану, что встречал вас, если вы все еще в розыске.

Документ показал Клюев, сразу же уточнивший, чем конкретно он занимался в столь грозном учреждении. Лихарев документом остался очень доволен.

— Хорошо, ребята, давайте, хлопнем по первой, а там видно будет.

— Хлопнули по первой, немного закусили и тут же хлопнули по второй.

— Теперь валяйте, рассказывайте про ваши дела, — предложил Лихарев.

Рассказал Клюев, начав с того, что они случайно оказались там-то и там-то, а потом кто-то подбросил им оружие. Они поехали на встречу с товарищем, а товарища застрелили, а потом автомобиль, в котором ехал стрелявший, перевернулся. Им удалось выяснить, что стрелявший имел самое непосредственное отношение к Юлину.

— Угу, — констатировал Лихарев, — и вам кто-то рассказал, что я вел дело этого самого Юлина. Раз вы пообещали ему, что не будете называть его имя, то и я интересоваться не стану. Тем более, что мне совсем не хочется этого делать.

Значит, так... В поле зрения областной прокуратуры этот Юлин, кличка Спортсмен, попал летом девяносто первого года, в самом начале лета. То есть, до путча было относительно далеко, — Лихарев криво улыбнулся. — Я почему уточняю насчет этого? Потому что бардака тогда чуть поменьше было, при Союзе, и, самое главное, народ толковый в органах держался — платили более или менее достаточно.