Серый кардинал

И этот толковый народ — из уголовного розыска —. неоднократно фиксировал случаи мошенничества, вымогательства, шантажа с участием разных веселых ребят. И в оперативных сообщениях об этих случаях — пять-шесть фамилий, которые чаще других повторяются. Фамилия Юлина, Спортсмена, повторялась не чаще тех пяти-шести, но сыскари, пользующиеся услугами осведомителей, довольно скоро установили — именно Юлин стоит за многими, если выражаться официальным языком, эпизодами. Берут, к примеру, автомобильного «кидалу», тот начинает давать показания — только успевай записывать. Доходит дело до суда — «кидала» заявляет в наглянку, что следователи из него показания «выбили», свидетели вдруг показания свои меняют на совершенно противоположные, да и потерпевший вроде бы, оказывается, не так уж был и обижен «кидалой».

Или берет шустрый парнишка, сопляк еще, школьник вчерашний, деньги у своих знакомых или не очень знакомых на предмет «доставания» разного дефицита — от дамского белья до видеомагнитофонов. Проходят все сроки — товара нет. Денег тоже нет. Потерпевшие, а чаще их родители, хватают мальца за грудки: ах, сученыш, гони «бабки», не то... И часто оказываются в больнице с телесными повреждениями. И что характерно — больше денег назад не требуют. А повреждения свои объясняют почти все одинаково: пьян был, забрел в незнакомый район, кто бил, вообще понятия не имею, да и не били меня, возможно, в котлован строительный свалился...

Но земля, она, как известно, обладает свойством слухами полниться. А для фиксации слухов у сыскарей «ушей» хватает.

Две бутылки были опорожнены, Бирюков вытащил следующую пару. Лихарев пил, не пьянея, хотя и закусывал вроде бы не слишком активно. Рассказ все больше увлекал его самого:

— И вырисовывается такая картинка: не шесть или семь активных «бойцов» под началом у Спортсмена, а не менее трех десятков. В городе он не очень много чего и контролирует, но деяния его, как принято выражаться, отличаются особой дерзостью: вот мужики скот пасли в отхожем промысле на Кавказе, заработали там «штук» по двадцать, по пьянке об этом факте растрепали — Спортсмен тут как тут. Ограбленные пишут заявления, но все дела идут со страшным скрипом. А ведь этот Спортсмен недавно срок получил за ограбление и освободился досрочно. Интересно мне стало — до того интересно, что за рекордно короткий срок, к зиме, подшил я двенадцать томов дела. Где-то там путчи устраивали, власть делили, а нам недосуг, мы тут в глубинке в работу по уши закопались.

Итак, обвинительное заключение готово, дело передается в суд. И начинаются чудеса: то свидетель исчезнет в неизвестном направлении, то потерпевшие от своих претензий откажутся, поскольку, дескать, претензии уже удовлетворены, то у главного обвиняемого, у Спортсмена, заболевание какое-то хитрое обнаружится, и ему меру пресечения меняют — вместо нахождения под стражей он дает подписку о невыезде и помещается в одну из лучших больниц города, а не в тюремный лазарет, как по закону положено. Да плюс ко всему за время нахождения на излечении Спортсмен совершает, несмотря на расстройство здоровья, ряд деяний, за которые другой, даже совершивший их впервые, сразу схлопотал бы срок и срок немалый.

Лихарев опрокинул стаканчик, не поморщившись, словно это компот был, но закусывать не стал.

— И почувствовал я, будто туман руками разогнать пытаюсь — машу, машу, а все без толку. Кто-то у меня все время почву из-под ног выбивает. Только я, значит, подобрался к эпизоду: вот тебе свидетельские показания, вот протоколы обыска, свидетельствующие о том, что у подельников Спортсмена оружие изъято, и вдруг — хлоп! Все рассыпалось, все в труху превратилось. И подельник тот Юлина чуть ли не в первый раз в жизни видит, и свидетеля следователь «уголовки» запугал, и вообще оружия вроде как бы и не было.

Тут бывший старший следователь областной прокуратуры болезненно поморщился, словно вновь переживая события двухгодичной давности.