Серый коршун

– В общем, в Орихайне надо навести порядок, – заключил я. – Для этого тебе придется стать царем…

– Увы мне… – горько повторил Афикл.

– Заранее сочувствую, но подвиг – есть подвиг. Станешь царем, поразишь чудовищ, а заодно поможешь разобраться с шайкой негодяев, которые зовутся ограми. Ну, на них не обращай внимания, я с тобой пошлю одного парня, его зовут Калиб, он этим и займется…

Я ждал возражений, но Афикл покорно молчал. Может, задание пришлось ему по душе, а может он просто готовился отработать нелегкую службу. Бедняга! Наверное, если бы я предложил ему часок-другой подержать Свод Небесный, он бы тоже согласился.

– Тяжкую службу ты мне поручил, о ванакт! – наконец констатировал он. – Но однако же, дело есть дело. Путь укажи мне туда, да поведай, как долго придется до Орихайны идти, и насколько то море глубоко…

– Завтра, – пообещал я. – Сначала займемся дверью…

К этому времени я уже принял решение. Хорошо бы дождаться, пока Ктимена сунет сюда свой нос, но каждый час дорог. Если мои ребята у ворот, то может завариться крутая каша. А это совершенно ни к чему.

Афикл все еще колебался – клятва не пускала его к засову. Пришлось сослаться на волю Дия, Поседайона и Матери богов Реи. Наконец я его уговорил. Герой шумно поднялся и, тяжело ступая, направился туда, где находилась невидимая в темноте дверь. Я слышал, как Афикл возится, очевидно, примериваясь, где лучше приложиться. Внезапно он замер.

– Ванакт! Ты не убьешь ее? Ее и ребенка?

Я вздрогнул. Оказывается, мой мечтательный родич куда больше понимал в происходящем, чем могло показаться.

Зря я отсылаю его к шардана! А потом какие-нибудь умники обязательно ляпнут, что я отправил его подальше, опасаясь за свой трон! Славный парень, ему бы на этом троне и сидеть…

– Нет, Афикл. Они останутся живы.

– Ты клянешься?

– Клянусь!

Он удовлетворенно вздохнул и навалился на дубовую створку…

В коридоре, освещенном единственным умирающим факелом, было совершенно пусто. Стража то ли забыла про службу, то ли разбежалась, услышав, как мой Гильгамеш сокрушает дверь.

Мы взглянули друг на друга. Небритый Афикл в грязной львиной шкуре с всклокоченными волосами способен напугать целое войско. Мой вид, вероятно, был не лучше. Я хлопнул его по плечу и, спасаясь от ответного толчка, быстро направился к лестнице, ведущей наверх.

Стражу мы встретили только на первом этаже. Какой-то комавент, выглянув из-за угла, возопил дурным голосом и бросился бежать, уронив свой рогатый шлем. Я поддал шлем ногой и направился следом. Дворец был пуст – челядь попряталась, а даматы отсиживались дома, ожидая, пока кончится заваруха. Стало скучно, захотелось умыться, поесть и поваляться часок-другой на мягких покрывалах. Я одернул себя, приказав не расслабляться, и, подождав Афикла, свернул к тяжелым серым колоннам, за которыми находился тронный зал.

Охрана была на месте. Не четверо, как обычно, а целый десяток. Увидев меня и Афикла, стражники молча попятились, а затем стали ровно, как на смотре. Я подошел к возвышению, но не стал подниматься к пустому трону, а присел прямо на ступеньки.

– Старшего, – бросил я, ни к кому не обращаясь.

Один из воинов, ударив об пол древком копья, поспешил ко мне. Имени его я не помнил – какой-то хеттийец в ранге комавента. Я приказал послать за вторым гекветом Теспротом, которого, как я и подозревал, Ктимена отправила в подземелье, и выслушал нескладный рапорт об обстановке в городе. Хеттиец сообшил, что с утра Львиные ворота заперты, а Ктимена и Мантос отправились на стену, оставив во дворце два десятка стражников.

Все оказалось проще, чем я думал. Когда появился Теспрот – небритый, злой и совершенно сбитый с толку, я велел ему усилить караулы и послать гонца к верховному жрецу Поседайона богоравному Пенею. Вслед за этим оставалось найти кого-нибудь из спрятавшихся слуг и приказать им доставить нам с Афиклом по куску жареного мяса и кувшину вина.

Брать власть натощак как-то не хотелось.

Но поесть нам не дали. Появился Теспрот, успевший каким-то чудом побриться, и шепотом сообщил, что во дворец прибыл лавагет Мантос. Задержать его не решились – для стражников он все еще оставался главнокомандующим.

Он стоял в коридоре, воины держались поодаль, но по лицу лавагета было ясно – он уже все понял. Я не взял с собой оружия, да оно и не понадобилось. Мантос невесело улыбнулся и бросил на пол меч.

– Мой щит, – напомнил я. – И секира…

– Твоя секира в покоях царицы, – Мантос снял с руки щит и положил его рядом с мечом.

– Где Ктимена?

– На главной башне.

– Зачем же ты вернулся? – удивился я.

Он вновь усмехнулся – так же невесело.

– Чтобы убить тебя, Клеотер. Она приказала…

Рядом шумно вздохнул Афикл. Я махнул рукой, и воины повели лавагета – уже бывшего – в хорошо знакомое мне подземелье. Ничего сделать уже было нельзя: Мантос, сын Корона, сам выбрал свою судьбу.

– Сам ли пойдешь ты к воротам, ванакт? – поинтересовался Афикл.

– Да, – вздохнул я. – Надо. Пора со всем этим кончать.

– Не пойти ли туда мне? – предложил он. – Было однажды: ворота открыл я один, без подмоги – руками.