Серый маг

– Стараюсь,- с напряжением в голосе ответил послушник, понизив тон.- Ты понимаешь, что происходит?

– Нет,- беззаботно ответил бродяга. Посмотрел на Ирна поверх горлышка.- Нам нужно немного времени. Не вздумай бежать.

– Предлагаешь драться на турнире? – мрачно поинтересовался парень.

– Почему бы и нет,- парировал Лохматый. Задумчиво покатал вино на языке. Скривился, поставил кувшин обратно.- Кислятина… Да, будем драться. И думать, как поступить. Видел, что творится в городе?

– Угу,- кивнул Птиц. Вспомнил горожанина, зябко передернул плечами.- Жители больны… Но стражники сказали, что едят какую-то травку, наркотик.

– Поголовно? – саркастически фыркнул бродяга.- Не знаю, как ты, а я насмотрелся предостаточно. Местные перепуганы. Меня чуть не закидали камнями, когда начал расспрашивать.

– Ты прав,- пробормотал парень.- Прав… Но я должен уйти. К тому же не умею сражаться.

– Ага, спасение мира,- с иронией сказал бродяга.- По

мню- помню. Но вынужден огорчить, нам придется доиграть пьесу до конца. И хорошо, если фарс останется просто фарсом.

– Дурость какая-то,- прошептал Птиц. Присел на корточки, спрятал лицо в ладонях.- Такое ощущение, что мир накрепко сошел с ума. Король…

– Монарх тоже играет роль, – ответил Лохматый.- И прекрасно понимает, как выглядят со стороны его действия и слова.

– Но зачем? – спросил послушник.

– Предстоит узнать,- бодро произнес нищий.- Смелее, сэр Птиц! Подвиги и рука принцессы ждут вас! А драться научим. К тому же турнир – не поле брани. Максимум, что вам грозит,- синяки и ушибы.

Тон Лохматого показался чрезвычайно пафосным и наигранным. Послушник скривился, хотел проворчать нечто нелицеприятное. Но тут заметил опасный блеск в глазах бродяги, насторожился. Уловил смутное шуршание, треск ткани и сопение. Колючка вернулся?… Нищий приложил палец к губам: мол, не дергайся. А сам на цыпочках приблизился к стенке, резко выбросил руку. Раздался душераздирающий визг, полотно колыхнулось. Безумец заворчал, как голодный волк. Резко присел и занес кулак.

– Не бей! – послышатся пронзительный хрипловатый голос- Не бей, человек! Я боюсь боли…

Лохматый остановил замах. Пристально посмотрел во мрак. Поднял левую руку и слизнул кровь с пальцев. Поколебался, но медленно разжал кулак.

– А ты не кусайся.

– Сам дурак,- по-стариковски сварливо проворчали из тени.- Тоже небось не нравится, когда за шею хватают.

– Подглядывать нехорошо, – парировал Лохматый.- И вообще, шпионов убивают на месте.

– А я не подглядывал,- проскрипели в ответ.- Гулял, птичек слушал.

– Каких птичек? – ухмыльнулся нищий, быстро глянув на ошеломленного Ирна.

– Ворон,- отрубил неизвестный.- По зиме чудо как голосят…

– Ага, верю,- милостиво кивнул бродяга.- Ты выходить собираешься? Или так и будешь изображать тень?…

– Руку с меча убери.

Лохматый улыбнулся шире, медленно снял ладонь с рукояти клинка. В тени тяжело вздохнули и покряхтели. Раздались шаркающие шаги, жалобный звон бубенчиков. Из мрака показалась приплюснутая зеленоватая мордочка. Уши – словно рваные тряпки, на голове жидкие клочки седых волос. Нос – две вертикальные щели, рот – как у лягушки. И глаза… огромные, умные и удивительно печальные. Гоблин!

Королевский шут пугливо съежился, принялся нервно теребить колпак. Одет он был в цветастый жилет, украшенный монетками и камешками, такие же штаны. На ногах – мягкие туфли с длинными загнутыми носками.

– Зачем шпионил? – спросил бродяга. Грозно прищурился, сложил руки на груди.

– Я говорил,- ответил гоблин, угрюмо засопев.- Таким не занимаюсь… Просто шел мимо, птичек слушал. Потом голоса. Вот и решил проверить, откуда доносятся.

– А куда направлялся? – не отставал Лохматый. Глянул на искусанную ладонь, изобразил на лице плотоядное выражение.

– Мне ж положено шастать то тут, то там,- нашелся неудачливый шпион. Растянул губы в нарочито умильной ухмылке.- Позвольте представиться – Груст, личный дурак принцессы Жосслин.

Бродяга и послушник переглянулись. Ирн беспомощно развел руками. Нищий задумчиво поскреб подбородок. Но сразу вперил взор в гостя, с хрустом сжал кулаки.

– Не похож ты на шута,- изрек Лохматый.

– То есть как? – возмутился гоблин. Недоверчиво осмотрел свой наряд, обиженно засопел.- А на кого тогда?…

– Тебе лучше знать,- с тусклой улыбкой ответил бродяга.- Но как по мне – вылитый злодей, идеальный убийца или отравитель.

– Нет-нет! – взволнованно вскрикнул Груст и замахал лапами. Потом поспешно придал лицу лукавое выражение, состроил вдохновенную рожицу.- Постойте, докажу… Я маленький шут, тра-ля-ля, веселый и беззаботный плут, ха-ха-ха! Там, где я, там шум и смех! Подтрунить надо мною не грех!…

Шатер наполнился перезвоном колокольчиков, топотом. Гоблин пустился в пляс. Неуклюже запрыгал сначала на одной ноге, потом на другой. Показал язык, принялся строить рожи. Завертелся волчком, подпрыгнул и лихо ударил пяткой о пятку. Но где-то на третьем скачке раздался отчетливый хруст. Шут согнулся в три погибели, застонал и ухватился за столешницу. Старость не радость.

– Не верите? – убитым голосом спросил у пленников.

– Нет,- отрезал Лохматый и покачал головой.