Серый (СИ)

Предложил Тирму попозировать у взорванного гранатой грузовика. Тот был только за и орал, что это он лишил мразей связи. Остальные, те, кто явились на зов, хотели знать подробности. Я ответил достаточно громко, что всё это правда и Тирм выполнял приказ Дитера. Всем оставалось только впечатлиться выдающимися стратегическими талантами нашего главаря.

Дитера поблизости не оказалось, и я решил добавить пару деталей. То, что наш брат, нёсший караул, попросту заснул и просрал нападение, всплыло сразу — досадная осечка, чуть не уничтожившая нас всех, но Дитер был дальновидным и предусмотрительным, потому караул в ту ночь нёс не один человек. При появлении тиратов прозвучала побудка.

Мои слова тут же подхватили. Те, кто спал на втором, подтвердили, что проснулись по команде и сразу узнали сколько врагов и где они. Дальше приходилось слушать уже мне, потому что после этого отрубилась связь.

Продолжая снимать мнимых героев сражения, я успевал прислушиваться к тому, что рассказывали об утренних событиях слонявшиеся за нашей «съёмочной бригадой».

Как только все подорвались, Дитер приказал хватать оружие и тем, кто был собран, со всех ног валить вниз — прикрывать подход к ангару. Таких оказалось не много, и всё же небольшая группа почти успела добраться до машин, когда ворвались тираты и открыли огонь. Это тормознуло нападавших. Ещё три группы, под командованием Дитера, Цорма и Крента, в это время уходили по крышам.

Я не мог не отметить разумность такого решения. Наши знали, что оттуда можно было свалить по-разному. Тут же выяснилось, что, помимо отличного способа отхода, крыша стала прекрасной точкой обстрела! Оттуда просматривались западный и южный рукав. Так что шкуры тиратов наши стали трепать сразу, поливая огнём с высоты.

Последняя группа засела на втором этаже, прикрывая омег. Таскать их за собой было не вариант, проще оставить на этаже и охранять подход. Лестничный колодец был прекрасным стратегическим пунктом (с этим я был полностью согласен), перекрывавшим, к тому же, путь на крыши.

О дальнейшем я мог догадаться и сам. Часть тиратов, под прикрытием товарищей, всё же пробилась к общей комнате и осела там. Остальные, пойманные врасплох обстрелом с крыш, рассеялись и стали вести обстрел откуда придётся. Дальше спустились команды Дитера и завязалось то, что я уже мог наблюдать по камерам.

Все превозносили смекалку Дитера, называя его хитрым и умелым стратегом. Услышав такие разговоры и отметив, что ребята рядом были пришлыми, я поспешил подбросить камушек, мол, что идея с видео тоже принадлежала Дитеру. Кому же ещё? Конечно, кто-нибудь да заспорит позже, если был в кухне сразу после разборок. Мол, это червяк-омега предложил… но пройдёт время и всё позабудется. Слава Дитера вытрет меня со страниц истории, сохранив сегодняшнее событие как одну из многочисленных побед великого Прайда.

Мне было наплевать. У меня были другие заботы и цели.

Следующий час я спешно монтировал видео, сидя за столом в кухне. Я понимал, что время играет против нас и сейчас тираты готовят следующий шаг. Едва ли можно было предсказать, сколько в точности у нас времени. Мы только надеялись, что те дотянут до вечера, решив напасть под покровом темноты. Когда солнце почти село, я наконец отправил файл на личный номер господина Губерта.

Наше маленькое кино — сорок секунд — выглядело достаточно небрежно, чтобы закосить под обычную любительскую нарезку: мол, что было то и показывали; но при этом в ролике прекрасно просматривалось всё самое отвратительное и жестокое, а также блистали «непобедимые» бандиты. Живые, здоровые, полные сил для новых сражений. После следовала надпись, что это видео увидит каждый в Грейштадте, если тираты решат напасть снова. Дальше шли обещания восстания — всё просто, прямо и чётко. Однако, если те не станут лезть на нашу территорию, мы забудем о досадном инциденте, списав случай на недопонимание между «Меткой» и Тиратией.

Дитер стоял рядом со мной, когда я отослал видео и получил уведомление, что письмо доставлено и вскрыто.

— Ты говорил, — обратился ко мне он, — о каком-то приколе для Губерта. Что именно?

На кухне помимо нас был Цорм — как всегда рядом, пара ребят, неотступно следовавших за ними по пятам, Уилл и готовившие еду омеги. Я покосился на остальных.

— Все на выход! — рявкнул Цорм.

— Но у меня мясо жарится, — вяло возмутился Уилл, с досадой потушив огонь.

Остальные ушли молча, и я объяснил:

— Перед тем как отправить видео, я загрузил вирусняк на мобильник Губерта, его омеги и сыновей. Он съест их девайсы, а заодно и те, что с ними синхронизированы. Однако случится это часа через пол, когда, по логике, техники уже закроют доступ к его телефону. Ведь он же не обрадуется тому, что мы знаем его личный номер и можем связаться по своему усмотрению. Не может он закрыть на это глаза. Когда Губерт станет считать, что закрылся от нас, мобилка задымится и сгорит. То же случится и с остальными.