Серый - цвет надежды

А оказывается, в зоне были женщины, отсидевшие раньше по 20-30 лет, а некоторые и побольше в других лагерях. Они из секты "истинно православных христиан" - тех еще, которые после мученической смерти патриарха Тихона официальную советскую Церковь православной не признали и новому патриарху, посаженному большевиками, не подчинились. Ушли в катакомбы, как первые христиане - христиане последние, верные убиенному патриарху и расстрелянной Церкви. Жить они жили в миру (кто б им позволил монастыри?), но с рядом ограничений: ни в каких официальных советских учреждениях не работали, советских денег и документов в руки не брали - мол, это все от сатаны. Подрабатывали частным порядком у добрых людей, а те платили им хлебом и одеждой, которая самим не нужна. Для государства они, конечно, были злостными нарушителями паспортного режима, уклоняющимися от трудовой повинности, да еще к тому же незарегистрированными верующими. Ясно при этом, что получали срок за сроком. А в лагерях, опять же, на работу не выходили.

Значит - не вылезали из карцеров. Сколько их умерло по лагерям никто, кроме КГБ, не знает. А некоторые выжили, вот из них-то и были наши "бабушки". Так их называли в зоне - в большинстве они были уже старые и больные. Для прочего зэковского населения и для охраны - на всех этапах и пересылках - были они "монашки". И нас потом по инерции так называли:

- Откуда едешь?

- С "тройки", с политической зоны.

- А-а, монашка, значит...

Запомнились им, видно, эти тихие, но упорные, вежливые женщины. Да и как не запомнить: нормальная зэчка, если что не так, изматерила бы с ног до головы, а эта:

- Прости тебя Бог, сынок!

Но даже освобождаясь после очередного срока, справку об освобождении в руки не возьмет. Так и уйдет без единой бумажки, на новый верный срок. И с ее точки зрения, это нормально: а как же, она за Господа страдает. А ненормальные как раз мы все - сатане покоряемся, и власти сатанинской только чтобы отстали и не мучили. А где ж это видано, чтоб сатана отстал? Он только пуще возьмется, дальше в душу влезет... Такая была и остается их логика. Некоторые из них еще живы, сидят по ссылкам. У наших "бабушек" некоторых уже и ссылка кончилась, но снова в зону они не приехали: таки отстал сатана, отчаялся. А другие еще сидят по лагерям - с ясными лицами, готовые умереть за Господа - нет чести выше.

- Сколько их, международный Красный Крест?

Молчат. Не знают, да и откуда же знать?

- Сколько их, Amnesty International?

Молчат. Тоже не знают.

- Сколько их, официальный советский патриарх Всея Руси Пимен?

Молчит. Но вполне может и не знать: "истинно православные" - не по его ведомству, так стоит ли беспокоиться?

- Сколько их, КГБ СССР?

Молчат. Эти-то знают, да не скажут.

А у нас в зоне они были, человек восемь, и последними из них досиживали баба Маня и баба Шура, потом и их отправили в ссылку. Баба Маня, по рассказам, была кроткая и ласковая. Увидит на листке букашку и радуется как это Господь все подробно устроил и до чего же всякое Божье творение красиво. Баба Шура была посуровее и время от времени "обличала". Выходила и говорила обитательницам зоны, что в грех они впадают регулярно - и телевизор смотрят, и некоторые курят, и о молитве забывают, безобразие! Обличала она, впрочем, не от склочности характера, а по обязанности, и не чаще, чем раз в два-три месяца. Объясняла это так:

- А вот спросит меня Господь: "Грешила ли?" Я, допустим, скажу: "Почти нет". - "А вокруг тебя грешили?" Я, значит, отвечу: "Да, грешили". "А куда же ты смотрела? - спросит Господь. - Что ж не обличала?" Вот и обличаю, мне иначе никак нельзя, уж простите Христа ради.