Серый властелин

Так, в одном из фургонов находились шелковые отрезы, купленные на юге с большим трудом, последние ткани, завезенные перед блокадой викантийцев. Они хранились на складе в Лазутине, потому и остались целы. Второй фургон был наполнен оружием – мечи, ножи, кинжалы. Их очень охотно брали охранники всех мастей – и частные охранники караванов, и охрана мелкопоместных дворян, чьи поместья встречались по дороге к морю.

На тракте было довольно пустынно, во время войны движение по дорогам если и осуществлялось, то больше беженцами, чем купцами. Беженцы забирались подальше в лесную глушь, на север, надеясь, что война не доберется до них в этой тмутаракани. Вдоль каравана гарцевали четверо вооруженных охранников, закованных в железо и настороженно поглядывающих на лес, зажавший дорогу темными еловыми лапами. В нынешние лихие времена не стоило рассчитывать, что голодные люди, сорванные войной с насиженных мест, легко откажутся от идеи поживиться за счет «жирного клопа-купца». Поэтому Панфилов и нанял самых лучших охранников – бывшие вояки, они служили Панфилову уже достаточно долго, чтобы он мог надеяться на их лояльность. Впрочем, в теперешние времена можно было рассчитывать лишь на лояльность близких друзей да на модифицированных людей с промытыми мозгами. Друзья предлагали ему взять в охранники бойцов спецназа из армии Влада, но Панфилов отказался, не желая забирать ценных солдат, – они нужны были для военных действий, а купец не думал, что дорога будет слишком уж опасной. Тем более что он сам был модифицированным бойцом с увеличенной силой и ускоренными рефлексами. Кроме того, и он, и его сын, и охранники имели заряженные Силой амулеты, отбивающие физические и магические удары, – маги-друзья постарались.

Панфиловы находились в пути уже несколько недель, и купец начал понимать, что поездка их действительно наполовину бесполезна – найти в этих краях незамерзающий порт невозможно. Если уж грязь замерзает в это осеннее время, то море обязательно будет замерзшим – позже, когда трескучие морозы скуют эту местность ледяными оковами. Наполовину бесполезна – потому что он действительно находил новые рынки сбыта, люди, не избалованные вниманием купцов из южных районов, охотно покупали и ткань, и оружие. За то время, что купец с сыном были в дороге, они успешно продали половину товара, обменяв его на драгоценные шкуры соболей, куниц, бобров и чернобурых лис, во множестве водившихся в здешних лесах. Выгода была многократная – северяне охотно отдавали пушнину за диковинные ткани, не зная их истинной ценности. Впрочем, как и всегда, ценность товара определялась спросом и его редкостью, так что ничего удивительного в том, что вместо рулонов ткани и первоклассного оружия повозки были набиты драгоценной «рухлядью», не было.

Сейчас был сезон охоты – после осенней линьки мех у зверей был густым, очень ценным, крепким и устойчивым к вытиранию. Однако зима еще не вступила в свои права, поэтому основной промысловый сезон был впереди, и Панфилов радостно потирал руки в предвкушении большого куша и записывал заявки местных жителей – что необходимо привезти, когда он приедет в следующий раз. Сам он, конечно, приезжать не собирался – для того есть агенты, но первую поездку обязательно делал сам. По крайней мере, он точно будет знать, если агенты попытаются его надуть с ценами при закупке мехов.

Много предлагали копченой и соленой рыбы, икры, копченой оленины и тетеревов с глухарями. В этот раз он не мог взять больше того, что необходимо в поездке для собственного пропитания и своей команды, но понимал, насколько эти продукты необходимы во время войны, а также и после окончания военных действий, когда экономика практически разрушена. Есть люди хотят во все времена.

Для торговли купец останавливался в деревнях и возле поместий мелких дворян. Впрочем, дворян было мало, и тем меньше, чем дальше он забирался в таежную глушь. Все больше становилось деревень, живущих совершенно обособленно и состоящих из охотников и рыболовов.

Откуда они взялись в этой глуши? Скорее всего, это были беглые крестьяне, очень давно ушедшие от своих хозяев и растворившиеся в бескрайних лесах. Это были жители фронтира – свободные, ни от кого не зависящие, живущие своей жизнью под управлением старост, выбранных за мудрость и силу. Когда Панфилов смотрел на этих могучих бородачей, неторопливо разглядывающих и ощупывающих товары и торгующихся больше для приличия, чем от жадности, ему казалось, что он погрузился в древние века, когда не было крепостного права и люди свободно жили по всей территории Истрии. Он расспрашивал местных жителей, куда ведут тропы и дороги, отмечал все на своей карте, то есть занимался тем, чем занимались во все времена путешественники и шпионы.

Еще две недели, и он вышел на побережье северного моря.