Серый властелин

Они уселись за длинный стол, предназначенный для огромной семьи Анфима, – у него одних сыновей было пять человек, да восемь дочерей разного возраста, от десяти до двадцати лет. Жены у него было две, что тоже противоречило обычаям Истрии. В крестьянских семьях обычно была одна жена – один муж, а тут… Откуда взялись эти обычаи? – недоумевал Панфилов.

– А твои чего за стол не садятся? – спросил он, приступив к обеду.

– Успеют еще! – отмахнулся Анфим, распуская пояс штанов и приступая к важному делу – поглощению еды и медовухи. Пояс он распустил, видимо, для того чтобы больше влезло.

Несколько минут они ели в тишине, и было слышно лишь шумное прихлебывание огненно-горячих щей из лосятины и хихиканье с женской половины. Дверь на нее время от времени приоткрывалась, и любопытные глаза какой-нибудь из девиц внимательно рассматривали гостей-купцов. Охранники купца ночевали отдельно – в других домах, куда определил их на постой тот же староста.

– Ну так откуда ты знаешь про черных людей? – с любопытством спросил Анфим. – Мы не любим распространяться о них. Эти люди появляются раз в несколько лет. Мы посылаем следить за ними наших парней – мало ли что ожидать от таких злыдней. Они уходят, и несколько лет опять о них не слышно.

– Мы их только что видели, – невозмутимо ответил Панфилов, обсасывая мосол из щей, – на берегу. Три корабля. Человек сто самое меньшее. Потому и спросил.

– Три? Это много, – озабоченно сказал староста. – Это опасно. Надо за ними следить.

Он встал, вытер губы тряпкой и крикнул в глубину дома:

– Эй, Федька, Митька, Самор и Григ! Быстро сюда!

С мужской половины выскочили парни, как две капли воды похожие на отца, только бороды без проседи да физиономии не морщинистые, а гладкие и румяные.

– Черные люди на берегу. Гости их видели. Человек сто. Возьмите парней, понаблюдайте за ними. Если что – сразу мне сообщите. Бегом!

Парни с грохотом ссыпались по лестнице, толкаясь и сдавленно ругаясь, Анфим же снова уселся на место и разлил медовуху по стаканчикам.

– Давайте-ка выпьем за вас, за гостей, за то, чтобы приезжали почаще и привозили хорошие товары!

Они выпили, и Мирон почувствовал, как ароматная жидкость обожгла ему пищевод. Он прикинул – градусов пятьдесят в этой медовухе, и шепнул сыну:

– Не пей больше! Окосеешь враз!

Ему самому такое не грозило, так как Влад некогда поставил ему систему регенерации, запитанную на амулет, и теперь она в считаные минуты уничтожила последствия приема «яда».

– Анфим, расскажи, откуда вы взялись тут, в лесу… в смысле – вообще откуда взялись лесовики. Ваша деревня, Марфовка, опять же другие лесовики. Сколько вас вообще-то?

– Да кто знает? – усмехнулся раскрасневшийся от выпитого и съеденного мужик. – И откуда взялись, никто не ведает. И сколько нас – кто пересчитывал-то? В нашей деревне в каждой избе по десять – пятнадцать человек. В Марфовке тоже. А сколько таких деревень, кто знает? Тут отошел от околицы на версту – и глухомань. Я знаю только три деревни возле нашей, больше не знаю. Удивляюсь, как только вы-то доехали до нас – дорога вся в пеньках да колдобинах. Как это повозки все не разбили!

– Да вот не разбили. Сказали нам, что проедем к морю, в последней деревне. Староста Мехась. Знаешь его? Мы там недолго были, обещали на обратном пути заехать. А дорога когда-то тут была широкая. Заросла только. Иногда приходилось прорубаться сквозь упавшие деревья – замучились. Похоже, тут больше людей раньше жило.

– Не знаю, – равнодушно ответил Анфим, – может, и больше жило. А Мехася я знаю. Виделись с ним. Иногда кое-что у них покупаем. Мы же не совсем уж дикие тут – и в ткани одеты, не только в шкуры, и металлы есть. Только выбора мало. Хорошо, что вы приехали, нам полегче будет. Слушай, Мирон, мне с тобой поговорить надо. Пусть Олег на женской половине посидит? Авось девки не растащат его на кусочки. Эй, бесстыжие, идите с гостем поболтайте, нам с его… хм… отцом поговорить надо!

Будто бы ожидая этого приглашения, дверь на женскую половину распахнулась, стайка хихикающих девушек налетела на Олега и утащила его, покрасневшего от такого внимания и беспомощно взглянувшего на отца, как бы говоря – я-то ни при чем! Это они сами!

Анфим помолчал несколько минут, потом отхлебнул из деревянного ковша пенистого кваса. Утер губы и спросил, прищурив глаза:

– Скажи, Мирон, ты и вправду отец этого парня?

– Хм… ясное дело, отец, – ответил Панфилов, улыбаясь. Он ждал подобного вопроса, эта тема время от времени поднималась в пути, когда они заезжали в деревни, и ему даже стало казаться – а может, скрывать положение дел? Представляться братом, и все…

– А чего ты так молодо выглядишь? Ты же самое большее лет на пять старше своего сына! – недоверчиво продолжил староста.

– Мой друг великий маг. Звать его Влад. Слыхал про такого?

Анфим согласно кивнул.

– Он меня сделал молодым, – продолжил купец. – И я буду оставаться таким очень долго. А на самом деле мне уже шестьдесят лет, сын родился, когда мне было сорок. Так что выглядим мы теперь с ним как два брата. Вот такие дела.