Читаем Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера полностью

Британия, чьи города и заводы были разрушены бомбардировками и все еще обстреливались ракетами «Фау-2», больше всего желала получить в свое распоряжение немецкое промышленное оборудование и технологии, чтобы восстановить находящуюся на грани банкротства экономику. Для находящейся в фазе экономического роста Америки такие цели не представлялись особо важными; вместо этого США жаждали завладеть интеллектуальной собственностью Германии[250] и теми ее научными кадрами, кто разрабатывал вооружения, до сих пор препятствующие быстрой победе Союзников. В задачи недавно созданного Отдела эксплуатации кадров противника (англ. Enemy Personnel Exploitation Section, EPES) входила расстановка приоритетов в поиске различных немецких технологий и выявление ученых, инженеров и техников, занятых в соответствующих проектах. Первая из задач была относительно простой: благодаря операции «Ультра»[251] Союзники в подробностях узнали о технических и боевых возможностях новейших видов немецкого оружия, включая их секретные обозначения. Например, реактивный истребитель «Мессершмитт» Me-262 носил кодовое название «Серебро», а первый в мире реактивный бомбардировщик «Арадо» Ar-234 – «Олово». Вторая задача EPES оказалась куда более сложной, поскольку разведданные о точном местонахождении научно-исследовательских центров и их сотрудников практически отсутствовали. Чтобы снизить ущерб от бомбардировок Союзников, эти центры были разбросаны по всему рейху; многие находились в Баварии, Австрии и Чехословакии – на самом краю зоны досягаемости бомбардировщиков, вылетающих из Великобритании или Италии.

Передовые технологии Германии, которые и оправдывали создание EPES, оказались в поле самого пристального внимания после того как 7 марта 1945 г. подразделениями 9-й бронетанковой дивизии США был захвачен неповрежденным мост Людендорфа через Рейн в городе Ремагене. После обреченной на провал атаки трех неуклюжих пикирующих бомбардировщиков «Штука» – все три были сбиты американскими средствами ПВО – немцы применили некоторые образцы «чудо-оружия» Гитлера.[252] На следующий день мост был атакован истребителем-бомбардировщиком Me-262, а затем – «Арадо» Ar-234. После этого с оборудованной по последнему слову техники стартовой площадки 500-го батальона ракетных минометов СС (нем. SS Werfer Abteilung 500) – немецкой ракетной части, расположенной в Эйфельском лесу, – по мосту было выпущено 11 баллистических ракет «Фау-2». Ракета, наведенная точнее всех, упала на расстоянии 275 метров от цели, убив троих американских солдат; сам мост не получил каких-либо повреждений, однако эти атаки стали еще одной демонстрацией превосходства Германии в области военных технологий.[253] Генерал Хью Нерр, заместитель командующего ВВС США в Европе впоследствии заметил:

Захват немецких научных и производственных предприятий показал, что во многих областях исследований наше отставание было угрожающим. Если мы не воспользуемся возможностью завладеть и оборудованием, и мозгами, его разработавшими, и в кратчайшие сроки не заставим эту систему работать снова [на себя], то отстанем на несколько лет, пытаясь наверстать упущенное в уже отработанных кем-то областях.[254]

Этот инцидент привел прямо к разработке ВВС США операции «Люсти»[255] (англ. Lusty – «здоровый», «сильный», «энергичный»), целью которой был захват немецких авиационных секретов, технологий, оборудования и сотрудников, занятых проектированием и разработкой летательных аппаратов на реактивной тяге и ракет. Кроме того, в июле 1945 г., через два месяца после капитуляции Германии, британцы развернули операцию «Хирург» (англ. Surgeon) специально для того, чтобы лишить подобных трофеев Советский Союз, в котором многие на Западе теперь видели серьезную угрозу целостности Европы. Вся эта деятельность вошла как составная часть в операцию «Облачность» (англ. Overcast), начатую по инициативе Объединенного комитета начальников штабов. Ее конечной целью были найм германских ученых и технических специалистов перспективных направлений или их убеждение в том, что обращение к Союзникам за защитой и возможным трудоустройством было в их интересах и в интересах их семей. В частности, американцы хотели воспользоваться опытом немецких ученых, занимавшихся разработкой баллистических ракет и ядерного оружия. Некоторые аналитики пришли к разумному выводу, что будущее за комбинацией этих двух систем вооружения, и поэтому тем более важно было лишить СССР доступа к ним.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное